Аполлион
Шрифт:
— Алекс, — сказал Айден надломленным голосом.
Словно кобра в броске, я выбила ноги из-под него, и он оказался на спине, не успев даже сделать следующий вдох. Удерживая его, я положила руки ему на плечи. Знаки Аполлион ярко светились голубым и бежали по моей коже.
Я наклонилась так, что мои губы оказались над его ртом, и слова, вылетевшие из моего рта, были моими, и в то же время не моими.
— Все заканчивается, Св. Делфи, и ты знаешь, что твое время пришло, — я прижалась губами к уголку его рта, и он вздрогнул. — Ты слаб, потому что ты любишь.
Айден уставился на меня, не мигая.
— Любить
Мои губы сложились в улыбку. Идиот.
Акаша поднялась на поверхность. Моя кожа горела, я горела. Ярко-голубой свет появился на моем предплечье, окутывая её и спускаясь к ладони. Появилась вспышка — яркая, прекрасная и разрушительная.
На нас упал луч солнца, и я попятилась назад. Акаша покрывала мою правую руку. Когда я отпущу, она сотрет всё живое на своем пути. В этой красоте таилась смерть. И Айден не сделал ни движения, чтобы защититься.
Его глаза были прикованы к моим, и он медленно протянул руку. Кончики его пальцев, шершавые от долгих тренировок и сражений, нежно погладили мою щеку.
— Я люблю тебя, Алекс. И всегда буду любить.
Я моргнула. Моё сердце пропустило удар. Я не могла осознать то, как он мог сказать это, как он мог прикоснуться ко мне… с такой любовью, всего за секунду от смерти.
«Сделай это, Алекс, и мы сможем быть вместе. Мы освободим полукровок, твоего отца. Мы изменим мир. Ты и я, Ангел, мы будем вместе навсегда».
Мой взгляд упал между нами. Кулон с розой выскользнул из-под порванного воротника моей рубашки. Луч света отражался от граней цветущего бутона, такая нежная вещь, созданная руками истинного воина.
Воздух покинул мои легкие и рука начала трястись.
«Мы вместе, Алекс, до конца».
Это были не слова Сета, но это был конец. Мои глаза жгло, словно шел кислотный дождь, но небо было чистым. Я была в секунде от свободы… но столько воспоминаний начали мелькать у меня в голове.
Я не могла перестать смотреть на розу.
Я вспомнила, как первый раз увидела Айдена, тренируясь с Калебом, потом снова, когда он прошел через огненную стену и спас меня. Воспоминания о его терпении, поддержке, даже его разочаровании во мне.
Сет звал меня, но я отмахнулась от него. Эти воспоминания были важными. Они что-то значили для меня, они значили всё, правда? Раньше они не вызывали во мне чувств, но сейчас эмоции пропитывали их насквозь. Я сосредоточилась на них, вспоминая, как он заботился обо мне после Галтинбурга, как он поддерживал меня, когда я сломалась после того как мама… моя мама. Первый раз, когда он обнимал меня, целовал меня. В его глазах никогда не было осуждения, как будто я была такой же, как он.
Я всегда была такой же, как он.
Моя грудь резко вздымалась. Я вспомнила день в зоопарке, потом День Святого Валентина. Нашу любовь. Это должно было что-то значить.
Я не могла дышать.
«Я все отдам ради тебя»
Сет снова звал меня, но я разрывалась на куски. Разбивалась. Всё рушилось. Осколки того, кем я была, скрылись под тем, кем я стала. Прошлое и настоящее не могли существовать вместе с будущим.
Меня разрывало пополам.
Теперь Сет кричал, его голос отдавался у меня в голове, и я не могла сбежать от него. Он был везде, в каждой клеточке и каждой мысли, тянул меня. Но я не могла
Я сосредоточилась на умственных заслонах, как научил меня Сет. Мне нужна была только минута, секунда тишины, чтобы обдумать это, чтобы понять, почему он не защищался, и как он мог любить меня.
Сет был в бешенстве. Боль расколола мой череп, как будто кто-то взял кирку и начал бить меня по голове, и я поняла, что ему это не нравится, но мне нужно было время. Он кричал мне, но я представила стены. Это были ярко-розовые, ослепительные стены, и они поднимались вверх, выше и выше. Я сделала их толстыми и наполненными титаном, сверху натянула колючую проволоку, и сверху этого поставила ограждение под напряжением, подпитываемое силой богов. Пленка из мерцающего голубого света шла поверх стен.
Шнур внутри меня порвался, извиваясь, как кнут, и потом пропал.
Не считая низкого жужжания, воцарилась тишина, и я осталась наедине со всем, что я сделала.
Откинув голову назад, я закричала.
Вырвавшись из глубин моей души крик продолжался и продолжался. Я не могла это остановить. Я не могла осознать всё, что я сделала. И когда я остановилась, единственной причиной этому было то, что я сорвала голос.
Я сползла с Айдена, и не могла смотреть на него, потому что я… все, что я сделала… Дрожа, я поползла по грязной земле и свернулась в клубок рядом с деревом. Прижав лицо к коленям, я судорожно дышала, но моя грудь болела, и давление продолжало нарастать.
— Алекс? — позвал Айден хриплым прерывающимся голосом.
Я отвернулась от него, желая, чтобы он ушел. Ему нужно было уйти от меня, убежать так быстро, как он мог.
Сильные руки оказались у меня на плечах, потом скользнули по рукам, мягко свернувшись вокруг запястий. Он отвел мои ладони, и, несмотря на то, что я не могла смотреть на него, мои глаза открылись.
Это было, словно увидеть Айдена после месяцев разлуки. Он ясно предстал передо мной. Изгиб широких скул, намёк на ямочки на щеках, сильная линия его подбородка, всё, что я запомнила сотни лет назад. Темные волны закручивались на его естественно загорелой коже… коже, покрытой синяками и потеками красного. Раны, которые я подарила ему, но в нём все еще была мужская красота, которая всегда покоряла меня.
Айден содрогнулся и потом накрыл руками мои щеки. Его серебряные глаза искали мои. Они немного блестели, похоже на слёзы, но Айден никогда не плакал.
— Алекс… о, боги, Алекс, ты здесь?
Я начала рыдать.
Глава 7
Да, я не собиралась переставать плакать в ближайшее время. Это были душераздирающие рыдания, от которых содрогалось всё тело. Я не могла видеть ничего вокруг и даже дышать.
Айден обнимал меня, его руки имели странный умиротворяющий эффект. Он бормотал слова на древнегреческом. Я услышала agapi mou несколько раз, а остальное было так же неразличимо, как и слова, которые я пыталась произнести сквозь рыдания. Я знала, что смогла бы понять их, если бы не задыхалась от слёз, но тогда я едва могла понять даже английский.