Аполлион
Шрифт:
Я промочила рубашку Айдена.
И он все же прижимал меня к груди, прислонившись к дереву, гладил мои волосы и прижимался щекой к моей макушке. Он покачивал нас. Нам обоим это было нужно, я думаю.
В какой-то момент послышались шаги и голоса, и я напряглась в его руках. Я не знала, кто пришел, но Айден покачал головой, и тогда шаги стали отдаляться.
Боги, я могла думать, действительно думать после всего этого времени, которое казалось вечностью. Но каждая мысль заглушалась болью внутри меня. Теперь я поняла острые уколы, которые
Я не могла скрыться от всего того, что сказала и сделала после Пробуждения. С той секунды, когда я соединилась с Сетом, я превратилась в живое и дышащее воплощение своих худших кошмаров и даже не поняла этого. Сет и его желания поглощали меня до тех пор, пока больше ничего не осталось, и я думала, что была сильнее этого.
О, боги, всё, что я сказала Айдену, ужасало меня. То, что Сет говорил, и что он хотел сделать со мной, и что я хотела, чтобы он сделал, когда мы были связаны… теперь я хотела вылезти из своей кожи и мыться целый год, но я не думаю, что снова смогу почувствовать себя прежней.
Как Айден мог теперь обнимать меня, было выше моего понимания. Я ясно помнила, что угрожала убить Дикона, по меньшей мере, двадцать раз. Моё поведение заставило его сделать невообразимое — посадить меня на Эликсир. Я понимала, что это, должно быть, убило частичку его.
Я вспомнила мелочи. Мой Сет? Ох, фу. Я хотела продезинфицировать мозг. И всё, что я кричала, пока дралась с Айденом, на самом деле дралась с Айденом? Прочистить мозг? Рот и душа тоже нуждались в чистке.
— Ш-ш-ш, — бормотал Айден, поглаживая меня по спине. — Всё хорошо. Все хорошо, agapi mou. Ты здесь, со мной.
Я схватила ворот его разорванной рубашки своими ноющими руками:
— Прости. Прости меня, Айден. Прости меня.
— Прекрати, — он откинулся назад, но я двигалась с ним, прижимая щеку к его груди. — Алекс.
Я потрясла головой, задыхаясь в очередном приступе рыданий.
— Посмотри на меня.
Слезы струились по моему лицу, и он осторожно взял мои щеки в ладони, заставляя меня поднять взгляд. Я хотела зажмуриться, но мне нужно было видеть его, даже если его лицо расплывалось.
— Как ты можешь смотреть на меня? — спросила я. — Как ты можешь прикасаться ко мне?
Он нахмурил брови и стал очень серьезным.
— Как же иначе, Алекс? Я не виню тебя за то, что случилось. В том, что было сделано и сказано, не было тебя, это была не ты. И ты знаешь это. Я всегда это знал.
— Но это была я.
— Нет, — его голос был решительным, глаза — цвета чистого серебра. — Это была твоя оболочка, Алекс. Ты была там, в глубине, но это была не ты. Это была не та Алекс, которую я люблю, но сейчас ты здесь, и только это имеет значение. Только это. Все остальное не важно.
Его слепая вера в меня, его одобрение и великодушие, заставили ещё один фонтан слез вырваться наружу.
Солнце начинало садиться, и температура стала падать, когда Айден прижался губами к моей макушке.
— Ты готова?
Мне хотелось сказать нет, так как я не была уверена, что когда-либо буду готова взглянуть в лицо каждого. Кроме того, что я превратилась в Злую Алекс, я еще была одурманенной, прятавшейся в шкафах, Алекс.
Но я сделала глубокий вдох, и это почувствовалось нормально, даже хорошо.
— Ладно.
— Ладно, — повторил он и встал, крепко удерживая меня у своей груди, моя щека покоилась на его плече.
Айден сделал один шаг, и бороздка необычной энергии скатилась вниз по моей спине — божественной энергии. Знаки Аполлиона ожили, вибрируя на моей коже. Его руки, сомкнутые вокруг меня, застыли, и он повернулся, подняв голову к небесам. Боги могли скрывать своё присутствие, если они этого хотели, — Аполлон делал это месяцами, но мы оба почувствовали пульсацию силы.
— Это не хорошо, — сказала я, застыв в его руках.
Он поставил меня на ноги, его руки лежали на моих бедрах. Достаточно было одного взгляда в его обещающие бурю глаза, и я поняла, что он думал точно так же.
Прежде, чем он смог открыть рот, пронзительный вопль сотряс ветви у нас над головой. Вокруг нас всё затихло, и затем взмах крыльев выбил весь воздух из моих легких болезненным напором.
Айден толкнул меня себе за спину — на самом деле толкнул себе за спину.
— Возвращайся в дом, Алекс. Защитные знаки удержат их снаружи.
Что? И оставить его? Он был не в себе. Сердце подпрыгивало до горла, я покачала головой.
— Нет. Нет…
От следующего вопля моя кровь заледенела. Затем оглушительный вой прокатился сквозь деревья, сдув волосы с моего лица.
Появились фурии, упав камнем на землю, подобно ракетам с инфракрасным наведением и надписью по всему борту «Алекс». Каждая фурия ударилась о землю, припав к ней, подняв клубы грязи и мелкой гальки.
Они были красивы — две фурии. Бледная, мерцающая кожа и длинные, струящиеся светлые локоны, в то время как они обе одновременно поднялись, их тела стали двигаться как змеи, а когда одна из них сделала шаг вперед, её голая ступня утонула глубоко в земле.
Раскат грома затрещал в воздухе, и взорвалась вспышка ослепляющего света. Вскинув вверх руки, я, споткнувшись, отступила назад и потянулась к Айдену. Пульс колотился, мои пальцы обхватили его массивное предплечье.
Когда свет рассеялся, между двумя фуриями стоял бог, и казалось, что моё сердце остановилось прямо здесь и сейчас. Я видела его раньше. О, боги, я его видела.
Волосы цвета меда длиною до плеч, скульптурное лицо, дерзкий подбородок и черты лица, которые были ангельскими и чистыми — даже умиротворенными.