Аполлон

Джиллиан Алекс

– Нет, – твердо произношу я, стиснув челюсть. – Мы туда не пойдем.

С минуту мы меряемся упрямыми взглядами, и Ари сдается.

– Ладно, я не настаиваю, – пожимает плечами и тянет за руку в другую сторону. Мое желание угасло, и я сам не понимаю, зачем продолжаю идти за ней. Мысленно я снова далеко, но Ари не мешает мне, не вторгается, не несет чушь, как другие бестолковые навязчивые девицы, с которыми я периодически развлекаюсь. Мы оказываемся на городском пляже. Глубокая ночь, середина недели и народу совсем мало: случайные гуляки и такие же как мы, ищущие уединения и тишины, парочки. Крепко сжимая мою руку, Ари подходит к самой кромке воды и останавливается, поднимая голову к звёздному небу, в котором отражаются неоновые огни большого города. Волны с грохотом бьются о берег в двух шагах от нас, ветер треплет волосы и забирается под тонкую футболку. Я облизываю пересохшие губы, чувствуя привычный вкус соли. Вдыхаю полной грудью и расслабляюсь, слушая рев океана.

Ари отпускает мою руку и обхватывает себя за плечи. Мы оба молчим, и это немного странно. Я достаю сигарету и прикуриваю, Ари жестом просит угостить ее. Мы курим, не произнося ни слова. Рокот волн заглушает все остальные звуки, и меньше всего мне бы сейчас хотелось о чем-то разговаривать. Боковым зрением я вижу, как Ари опускается на песок, подтягивая колени к груди, и утыкается в них подбородком. Рыжие, неровно отстриженные волосы закрывают от меня ее профиль. Я сажусь рядом, толкая ее плечом.

– Ты пропустила главную новость, – нарушая молчание, произношу я. Вздрогнув, Ари поворачивается, в светло-голубых глазах рассеянное выражение, словно я только что разбудил ее или вытащил из мира грез.

– Ты про Мейна? – моргнув длинными ресницами, Ари проводит пальцами по растрепанным волосам, убирая непослушные локоны за уши. Я удивленно киваю. – В курсе. Фокс успел настрочить эпопею с ошибками в каждом слове.

– Не думал, что вы с ним большие друзья, – нахмурившись, говорю я. И сразу вспоминаю вчерашний вопрос, который задал Биллу. Ари откидывает голову назад, прикрывая глаза.

– Ты вообще не думал об этом, – улыбнувшись, отвечает она.

– А есть над чем подумать? – уточняю я, не понимая какого хрена я к ней прикопался. Какое мне дело до Ари и других парней? Девушка неопределенно качает головой, что порождает необоснованную волну раздражения.

– Хочешь спросить метил ли другой самец твою территорию? – ухмыльнувшись, Ари буквально считывает мои мысли.

– Я не считаю, что ты моя территория, – отвечаю я. Она открывает глаза и смотрит долгим внимательным взглядом. Темные зрачки расширяются, а радужка становится еще светлее, вызывая двоякие ощущения. И завораживает, и пугает. Иногда в глазах, в выражении лица Ари мелькает что-то такое, отчего у меня мурашки бегут по спине, хотя парень я не пугливый и год прожил с сумасшедшей девушкой, воспринимая ее, как свою жену.

– А кем ты меня считаешь? – обманчиво равнодушным тоном спрашивает Ари.

– Другом, коллегой, отличным каскадером…

– Звучит так, словно у меня яйца вместо киски, – обрывает она меня, придвигаясь ближе. Кладет ладонь на мое бедро, облизывая свои полные губы. Когда я первый раз ее увидел, она мне сильно напомнила Милу Йовович в знаменитом «Пятом элементе». Рыжая, голубоглазая с чувственным ртом и бледной кожей. Минимум одежды и полное отсутствие комплексов.

Это была эпическая история: Ари подрезала меня на повороте, я помчался за ней, после чего мы устроили гонки по всему Лос-Анджелесу, а потом набухались в баре и снова гоняли по городу, затем трахались в каком-то вонючем переулке и разошлись в разные стороны. Через пару дней столкнулись снова и при тех же обстоятельствах. Повторили эксперимент. Надо признать, лихачила она грамотно, и в то же время совершенно не по-бабски. Мегакрутая гонщица. Потом снова бар, алкоголь, секс, вместо вонючего переулка – третьесортный отель, а утром Ари заявила, что хочет попасть к Тайгерсам. Я тогда ее послал. Решил, что еще одна малолетняя фанатка решила переспать с бывшей звездой. Таких сумасшедших появлялось немало. Особенно в первый год, когда мое имя еще гремело в скандальных хрониках. Не помню, в какой момент она смогла убедить меня в обратном. Ари вообще не любит сдаваться. Так и с трюками. Если что-то не выходит, она будет тренироваться всю ночь, до изнеможения, до разбитых локтей и коленей. Упрямая, как черт. И совершено безбашенная. На самом деле она отлично вписалась в команду. И никогда не доставляла мне никаких хлопот, ни разу не заставила пожалеть о том, что я ее взял в Тайгерс. И я абсолютно искренне сказал, что считаю ее другом. В той мере, в какой я способен быть другом, в принципе. Мой взгляд ползет вниз, к груди Ари, замечая затвердевшие под обтягивающим топом соски, и мой член встает по стойке смирно, совершенно недружественным образом.

– Отличный каскадер не стал бы тебе отсасывать так часто, как ты просил, – вызывающим тоном бросает Ари, приближая свои губы к моим. Она часто и прерывисто дышит, прижимаясь грудью к моему бицепсу.

– Не помню, чтобы я просил, – насмешливо парирую я и шумно втягиваю воздух, когда она сжимает мой член через джинсы.

– Согласна, ты не просил, – кивает Ари, дергая молнию на ширинке.

– Тебе самой хотелось, – сдавленно добавляю я.

– Не всегда, – цокнув языком, качает головой, освобождая мой твердый член из джинсов. За нашими спинами есть другие отдыхающие, но зато перед нами только океан.

– Сейчас тоже не хочешь? – спрашиваю хрипло, когда Ари начинает наклонять голову с недвусмысленным намерением. Ответом мне служат ее умелые губки, сомкнувшиеся вокруг моей возбужденной

плоти. Глухой рык вырывается из груди, когда она вбирает меня почти полностью. Запустив ладонь в медные волосы, я резко опускаю ее голову на свой пах, испытывая феерические ощущения от судорожно сжимающихся стенок нежной гортани. Надо отдать крошке должное, хочет Ари или нет, но минет в ее исполнении всегда фантастический. Перекатывая мои яйца в своей ладони, она усиленно работает ртом, издавая характерные сдавленные звуки. Толкая бедра вперед я грубо насаживаю ее на свой стержень, увеличивая скорость толчков по мере приближения оргазма. Когда напряжение становится взрывоопасным, я отрываю ее рот от своего разбухшего члена и смотрю в распахнутые голубые глаза, подёрнутые выражением чистого безумия. На мгновение мне снова становится жутко, и появляется ощущение дежавю, связанное с одной сумасшедшей девицей из моего прошлого. Тяжело дыша, я удерживаю голову Ари за волосы, когда она собирается захватить мой член снова. Отрицательно качаю головой, пытаясь рассмотреть на раскрасневшемся лице отблески осмысленности. Но их нет. Черт. Девчонка совершенно без тормозов. А мне охереть, как надо кончить. Стерев с подбородка слюну, и, облизав распухшие губы, она ухмыляется. Я толкаю ее назад, но Ари не сдаётся и не собирается заканчивать. Задрав свою мини-юбку, она забирается на меня верхом, просовывая ноги за мою спину. Отодвигает в сторону ткань крошечных трусиков и опускается на мой член. Мокрая, горячая, жадная. Задрав ее топ, я сжимаю ее соски, жёстко скручивая в пальцах, и она вскрикивает, сжимаясь вокруг моего члена. Острое обжигающее удовольствие судорогой проходит по напряженному телу, и я мощными точками вбиваюсь в нее, удерживая за талию. Бл*дь, мне надо послать ее, а не трахать. Задохнувшись, Ари хватается пальцами за мои плечи, прижимаясь своей щекой к моей. Наши синхронные яростные движения, скольжение плоти и громкие стоны, приглушенные ревом океана, неумолимо ведут к оглушительной разрядке. И когда она подходит, я отклоняюсь назад, падая на локти, и, забивая, на тот факт, что случайным зрителям за моей спиной представится возможность лицезреть момент нашего триумфа и, скачущую на мне Ари, с подпрыгивающими сиськами.

– Ари, ты сумасшедшая, – рычу, я взрываясь внутри неистово двигающейся девушки. – Черт, сука, – судорожные спазмы оргазма пульсируют в моем теле, распространяясь от члена до поясницы и усиливаются, когда я чувствую, как она кончает, задрожав, и, громко вскрикнув. Ее губы кусают мочку моего уха, не ласково, а с целью прокусить, пустить кровь. Дикая.

– Сукин ты сын, Красавин, – задыхаясь, гортанно смеется она, облизывая мое ухо, прижимаясь сиськами к моей груди. Ее ладонь скользит по моему влажному от пота торсу вниз, до места где все еще соединены наши тела, оглаживает яички, вызывая во мне еще один непроизвольный стон, и, приподняв попку соскальзывает с моего опавшего члена, обхватывая его своими пальцами, и, неторопливо лаская мягкими движениями.

– Тебе не кажется, что мы стали слишком часто трахаться? – спрашиваю я, отдышавшись, и, натянув джинсы. Ари тоже успела привести себя в порядок и снова рассеянно начала смотреть вдаль, сидя рядом со мной, словно и не было между нами безумной вспышки животной похоти.

– Тебя что-то напрягает? – пониженным голосом спрашивает Ари, набирая песок в ладонь, и, пропуская его между пальцев. – Мог бы трахнуть Салли. Я же не настаивала.

– Ну, конечно, не настаивала, – ухмыляюсь я, глядя на точеный правильный профиль девушки. В расслабленном безмятежном состоянии она выглядит совсем иначе. Юной, уязвимой. Внутри шевелится странное ощущение, не дежавю, нет, скорее, сомнение, подозрение, неуверенность. Что если я ошибаюсь, и все поведение Арианы не более, чем спектакль? Как я и говорил ранее, я совершенно ничего о ней не знаю. А вот Ари похоже многое известно обо всех моих желаниях, потребностях, образе жизни.

– У тебя есть парень, Ари? – спрашиваю я, и она с откровенным недоумением поворачивается ко мне, выразительно приподняв изящные брови.

– Ты сейчас прикольнуться решил? Херовое чувство юмора, Красавин, фыркает она. – Я не создана для серьезных отношений. И ты тоже. Поэтому давай закроем эту тему, а то я думаю, что ты мне в бойфренды набиваешься. – она грубовато смеется. Не оценив шутку, я пристально рассматриваю тонкие и правильные черты лица девушки. Мне сложно представить ее в утончённом образе или хотя бы в приличном платье. Тем не менее, неуловимая нежность проскальзывает иногда в наклоне головы и в улыбке, даже если она одета в кожаные шипованные шмотки с черепами. И эти нестабильные, несоответствующие образу признаки наполняют меня тревогой.

– А родители у тебя есть? – спрашиваю я и, протянув руку, накрываю пальцами ее ладонь. Она вздрагивает, с изумлением глядя на меня. Смущение и что-то еще неопознанное мелькает в застывших голубых глазах.

– Вечер откровений решил устроить? Начнем с тебя? – резко спрашивает она, убирая руку, и, сверля меня холодным взглядом. – Как насчет снимка в твоей спальне?

– А что с ним? Со снимком? – сухо уточняю я, прищурив глаза.

– Большая счастливая семья, но ты почему-то оказался за кадром.