Аполлон
Шрифт:
– Эй, ты куда? – спрашиваю я, наблюдая за поспешно натягивающей одежду девушкой.
– Домой, – мелькнув белозубой улыбкой, отвечает Ари. – Не думаю, что ты готов продолжить, да и я выдохлась.
– Так что за шрам на животе?
– Ничего смертельного. Не напрягайся. На моей работе он никак не скажется.
– А все-таки?
– Марк!
– Ариана!
– Черт, отстань, – рявкает девушка, зашнуровывая грейдеры. – Не парься, я сказала. Шрам остался после операции, которую мне делали лет пять назад.
– На аппендицит не похоже.
– Нет. Это не аппендикс.
– Тогда что?
– Неудачная беременность, –
– Настолько неудачная, что пришлось делать полостную операцию? – недоверчиво спрашиваю я.
– Я попала в аварию на пятом месяце беременности, потому что один мудак залил в себя бутылку виски, прежде, чем сесть за руль. Подушка безопасности не сработала, ремень вырвало к чертям собачим, а я вылетела через лобовое стекло. Незабываемые ощущения, я тебе скажу. Из меня вырезали не только ребёнка, но и всё остальное. Так что теперь я могу не париться, если вдруг твои сперматозоиды застрянут в моих несуществующих трубах. Доволен?
– Нет, – после непродолжительной гнетущей паузы, ошеломлённо отвечаю я. Ари стоит, глядя на меня исподлобья, и, скрестив руки на груди.
– Вот только не надо никаких сочувственных речей. Ясно?
– Как скажешь, – тихо отзываюсь я, пытаясь осмыслить услышанное. Мне, конечно, нет никакого дела до её матки, но разве женщины не грезят о семье, детях и прочей фигне? Не все, разумеется, но большинство. Понятно, что сейчас Ари эта проблема волнует мало, но рано или поздно…. Черт, какого хрена я парюсь?
– Тебя подвезти? – спрашиваю я от растерянности и сам понимаю, насколько абсурдно звучит вопрос.
– Ага, а мой байк у тебя оставим. – усмехнувшись, отвечает Ари. – И засунь в задницу свое беспокойство. Я не нуждаюсь ни в чьей заботе, – добавляет ожесточенно. Я киваю, не собираясь спорить и навязываться. – Мне хватает Кэрол с ее режимом гиперопеки. Сколько раз я ей говорила, что мы, бл*дь, даже не подруги, а просто соседки по комнате. Вот и с тобой мы не гребаные друзья и не парочка влюбленных долбоебов.
– Я понял, Ари. Ты самостоятельная и независимая, – сдержанно соглашаюсь я, с трудом скрывая иронию.
– Издеваешься?
– Нет, – пожимаю плечами.
– Аривидерчи, красавчик! – отсалютовав мне ладонью, Ари расхлябанной походкой девчонки-сорванца направляется к двери. – И да, спасибо за приятный вечер, – добавляет она, прежде чем захлопнуть за собой дверь.
Так что же с тобой случилось, девочка с медными волосами, думаю я, глядя на закрывшуюся дверь. Наверное, я с самого начала должен был догадаться, что с ней что-то не так. В моей жизни уже была безумная история с сумасшедшей девушкой, но я долгое время списывал ее странности на особенность характера. Я и сам не образец здравомыслия, но с моей психикой нет проблем. Я четко осознаю, почему я здесь и зачем. И мне известны причины, которые привели к подобному образу жизни. Может, мне стоит немного больше узнать об Ари, пока она не втянула меня и всю команду в очередную заварушку или не вляпалась сама.
Как-то я подвозил Ари до дома, когда ее байк влетел в дерево. Тогда она отделалась несколькими синяками и сломанным ребром, вылетев из мотоцикла до столкновения. Надо наведаться к ее соседке по квартире Кэрри. Она единственная, о ком Ари пару раз упоминала в разговорах. Черт, я даже не знаю, есть ли у нее семья, отец, мать, братья, сестры,
– Слушай, Красавин, – ввалившись в мою спальню, начинает негативить Билли. – Свои железные яйца можешь выгуливать где угодно, но не здесь. Я, бл*дь, себя изнасилованным чувствую. Я пару месяцев пытаюсь уломать Ари на перепих, а ты просто берешь и трахаешь ее у меня под носом. Да еще так, что все окна в доме дрожат от ваших воплей. Ты издеваешься, бл*дь?
– Я не читаю мысли, Билл. Мог бы сказать, что запал на Ари. Но она сама обычно выбирает, кого оседлать. Извини, что это не ты, – с сарказмом отвечаю я.
– Почему кому-то по два раза в сутки обламывается, еще и бабло предлагают за услуги, а я уже месяц без дырки, – сокрушается парень.
– Поработай над своей харизмой, Билл, и все самые крутые дырки района буду твои уже завтра, – ухмыляюсь я.
– Иди ты, сукин сын.
– Подожди, – останавливаю я, когда Билл собирается выйти из комнаты. Он оборачивается с мрачной физиономией. – Что ты знаешь об Ари?
– Смеёшься? Марк, это ты ее привел. Мисс самые крутые сиськи, губки и задница, а с киской я еще не познакомился, поэтому ты явно знаешь больше.
– Не, я имею в виду что-то личное. Семья, подруги? – сдержанно уточняю я.
– Соседка есть, – почесав лысый затылок, сообщает Билл. – Кэрри, вроде. Про семью ничего не знаю.
– А с парнями у нее нашими было что-нибудь?
– Ты сейчас меня спрашиваешь трахали ли Ари другие Тайгерсы? Не думаешь, что немного не по адресу вопрос? Я такого не слышал, но не исключаю вероятность. Она горячая сучка.
– Спасибо, Билл, – холодно отрезаю я, всем видом давая понять, что он может валить к чертям.
– Иди на хер со своим «спасибо». Единственную нормальную тёлку пометил.
– Она не тёлка, Билл. Ари член команды. Не стоит так отзываться о ней.
– Охереть, как мы запели. Хороша видать киска.
– Всё, вали, Билл, – раздраженно бросаю я. – И дверь закрой.
Ари
– Привет, Кэр. Я дома, – кричу я, закрывая за собой дверь. Скидываю ботинки в небольшой прихожей. Рядом со скучными дизайнерскими туфлями соседки мои грейдеры выглядят впечатляюще. Вешаю в шкаф кожаную косуху, которая резко контрастирует со стильными шмотками Кэрри. Ухмыльнувшись, прохожу в свою комнату, бросаю на небрежно заправленную кровать рюкзак и начинаю неторопливо раздеваться. Тело приятно ноет после нешуточной схватки с Красавиным. Стараюсь не думать о том, что до меня его член успел побывать в какой-то другой сучке. Моральная сторона меня мало волнует, но осознавать, что тебя тупо используют, не очень приятно даже такой ненормальной оторве, как я. Утешаю себя тем, что я тоже тупо пользуюсь его телом, когда появляется соответствующее настроение. Кэрр говорит, что мы друг друга стоим, и я не спорю. Мне даже нравится, как это звучит в ее высокоморальных устах. А я думаю, что она просто завидует. С ее толстой задницей и нудной физиономией Кэрр даже на разовый перепих не сгодилась бы такому избалованному красивыми бабами сукину сыну, как Марк Красавин.