– До сей поры я считал, у него только две дочери. Повезло тебе родиться в богатой семье, но скоро тебя с остальными свергнут, оставят нагишом посреди нищеты.
Поражаюсь! Бросать своего сына в огонь? Уму не постижимо.
– Какие дочери? – он буквально вскрикнул, не ожидая того от себя.
– Первая – Анька, лет двадцати пяти, вторая… Память отшибло, ей богу. Не сестры ли твои?
– Нет, впервые слышу. Вероятно, от прошлого брака?
– Прошлого? На днях его видели в главпочтамте, семье отправлял телеграмму в Швецию. От нашего коллектива ничего не утаить, да он и сам этого не никогда скрывал. Завидев Казимира Ивановича, тот всегда балакает о детях, да о Евлалии Феликсовне.
– А это еще кто?
– Жена его! Яшка, ты что, с луны упал?
И он действительно почувствовал, будто слетел с огромной высоты, в кровь ударившись головой при
приземлении. Сердце оказалось глубоко в пятках, а область груди неприятно заныла. Юноша прозрел, осознав, сколько раз его обвели вокруг пальца и больше отнюдь не желал работать на Казимира Ивановича. Столькие годы в надежде на волшебного кудесника в пустую, так же как искренняя любовь Марии Федоровны к своему ухажёру. Совсем он им не являлся, а лишь матросил, покуда было угодно. Казимир Иванович буквально отнял у малышей Б-кейн мать и счастливое детство ради своих похотей. Даже по приезде Яши, тот не устроил его на обыкновенную должность, получив выгоду из печально сложившейся ситуации. В глазах защипало, а на роговице собралась соленая жидкость. Множество раз моргая, парень старался сдержать слез, а Гриша, в полном ступоре, наблюдал за этим. Опустив голову, хотел вернуться к работе, всячески избегая продолжения разговора.