Апология
Шрифт:
– В ногах правды нет, – произнес Казимир Иванович знаменитую пословицу уже с более приподнятым настроением.
Дядя Ваня, простившись, решил увильнуть от последующих бесед и направился обратно к лестнице. В прочем, в тот день внутрь его и не звали. Он уверенной походкой, отстукивая странный ритм, спустился вниз, и Яше не осталось ничего, кроме как перешагнуть порог. Теперь он чувствовал, будто его бросили, а если Казимир Иванович выставит из дома – до деревни пешком точно не доберется. Тревога разрасталась все сильнее, а излишнее спокойствие, и в то же время игривое настроение мужчины, напрягало.
Разувшись, Яша вновь хотел встать, исследуя квартиру, подобно как пару минут назад, ведь обиталище походило гораздо больше на музей чем парадная и улицы
Они оказались в комнате, посреди которой расположился деревянный стол с ажурными ножками, а на нем ваза с множеством фруктов. Еще бы чуть-чуть, и у мальчика потекли слюни от увиденного натюрморта. Скромно присел на край мягкого стула, стараясь мысленно распланировать предстоящий разговор. Лишь бы не упасть второй раз в грязь лицом. Пытался собрать все свои силы, направив их на уверенность в себе. Казимир Иванович в свою очередь выглядел абсолютно раскрепощенным, уверенно стоящий на ногах, его движения вовсе нельзя было назвать скованными. Он достал из серванта два бокала, а затем с неизменной ухмылкой поставил их на стол. Этого, вероятно, никто не мог предугадать. Верно, хозяин хотел разделить старинную бутылочку вина, неожиданно появившуюся на столе после хрустальной посуды, с пришедшим гостем. Внешне несколько скупой Казимир Иванович, решил поделиться чем-то, стоящим в круглых цифрах как дом семьи Б-кейн. Конечно, видя как красная жидкость, бурля наполняет бокал, Яша не понимал ценность напитка. Прежде он лишь однажды попробовал спирт, а после старался не связывать алкоголь со своей жизнью. Он только сильнее окунал парня в привычное опустошенное состояние. А зачем это нужно?
Любой другой на его месте насторожился бы пить подобное из чужих рук, но Яше и мысль в голову не приходила, будто в бокале может быть отрава. С отвращением, но диким интересом, тот пытался понять от чего все это происходит. Хозяин дома торжественно приподнял один, покрутил, а после медленно вдохнул ядреный аромат. Подобное поведение казалось малахольным и непонятным.
– Изопьем же за твое мужество, – немного наклонившись, произнес Казимир Иванович, набрал немного вина в рот, и только спустя несколько секунд сглотнул.
Яша молча, но быстро, отпил гораздо больше за раз, удалив дневную жажду. Опробованное оказалось очень терпким, ему хотелось скорчить лицо, но парень сдержался, лишь бы не обидеть мужчину. Сказанное Казимиром Ивановичем ему показалось абсолютно непонятным, вводящим в бесконечные рассуждения о самом себе. Ему не было приятно слышать подобное, сердце оставалось холодным, а комплименты совершенно не к слову.
– Что же такого я сотворил? – непроизвольно передернулся и полушепотом, еле слышно, задался очевидным вопросом.
– А как же? Мог бы и деньжат попросить, а ты так. Уважу.
– Могу ли я христарадничать иначе? Мать и сестра сильно болеют, врач нужен да продукты. К кому еще обратиться? А деревне я себя ничем полезным занять не могу, потому приехал я сюда на заработки.
– О чем и говорю. Похвально.
Напряжение, по крайне мере мышечное, немного начинало спадать на нет, расслабляя. Алкоголь проникал в кровь, мозг менял свое состояние. Это происходило настолько плавно, в отличие от предыдущего опыта, что парень совсем не замечал, как
Время, казалось, не расходовалось в пустую, ведь разговаривать стало интересно обоим. Так шло до того момента, пока хозяин не вернулся к сути приезда Яши. Тот стал вновь говорить о ситуации в стране, о современностях, что были так чужды гостью, не забывая о работе. Совсем не так Яша представлял свою предстоящую деятельность. Среди предложенных заданий не было ни животных, ни полей с косарями, ни даже огорода. Встреча двух противоположностей завела в тупик не только парня, но и нанимателя, ведь тот встретил абсолютно непригодного человека, которого стоило куда-то устроить. Быть может, пришел к Казимиру Ивановичу другой неумеха, в абсолютно другое время – он просто отослал куда подальше, но Яша занимал не последнюю позицию среди тех, кому мужчина мог протянуть руку помощи. Но и далеко не первую, чтобы просто отдать ему деньги и отпустить с миром.
Более подходящим для хозяина казалась работа с трамваями, ведь только ее тот и мог предложить. Нехватка ремонтного персонала как нельзя кстати была на руку, но без царька в голове Яша не только не умел обращаться с обыкновенными гаечными ключами с подобными предметами, но и вовсе отнекивался от подобного рода деятельности. Об обучении, поступление куда либо, конечно, идти речи не могло. Работа должна была появиться здесь и сейчас, иметь сменный характер. Тогда диалог перешел в самое неприятное русло.
– Ты же знаешь, чем сейчас народы дышат? – задорно, но устало, спросил Казимир Иванович.
– Свежим воздухом дышат мои сородичи, – несколько дерзко, с присущей ему консервативностью, отвечал Яша. Так он говорил только от помутнённого вином рассудка. – А ваши – копотью и дымом.
Казимир Иванович посмеялся. Не от резкости суждений. Вовсе нет. От слов, звучавших как размазанная каша. Однако и пришедший мальчик, совсем не походил под градусом на того, кого мужчина видел прежде.
– Россия живет сейчас ни чем иным, как мыслями о судьбе народа, – услышав это, Яша внутри себя совсем поник, ведь эти темы так заели его еще на малой родине. – И среди горожан есть те, кто хочет разгромить православную Русь. Чудится мне, будто единственное на что ты способен – стать приказчиком.
Меча искры, Яша только недовольно вдохнул, опустив взгляд. Понимал, стоит спросить его чем конкретно придется заниматься, но Казимир Иванович был тем человеком, который за словом в карман не полезет. Сам все объяснял, стараясь сделать это максимально простым языком. Отрекания сошли на нет, а парень совсем замолчал, погружаясь в глубины своего сознания. Половина слов из уст хозяина тому была не ясна, даже обычные предложения воспринимались с трудом. Политическая ограниченность юноши была понята и Казимиру Ивановичу, но в какой-то степени это стало удобным фактом. Однако взгляд на ситуацию с двух сторон монет: провинциального человека легче склонить на свою сторону, но ему не будет понятно к чему конкретно тот склоняется и почему, а объяснять это – время. Время, которого нет. Термины революции и контрреволюции, конечно, не обошли Яшу, но сильно погружаться в это, отделять гречку от риса, ему не совершенно хотелось. В отличие от сестры и сверстников, он не занимал свое время тем, чтобы штудировать политические или около политические трактаты с неугомонной жадностью.