Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези

Розов Александр Александрович

– Мистер Макнаб, давайте сейчас не выходить за рамки вопроса жизни нерожденных.

– ОК. Давайте не выходить. Поговорим о жизни нерожденных в ситуации, когда юная женщина, живущая в бедной стране Четвертого мира, готовится стать матерью, но ее шансы родить живого младенца равны нулю, поскольку ей просто нечем питаться. Вы можете прочесть статистику ООН, и убедиться: речь идет о миллионах случаев в год. Давайте вместе согласимся принять гуманные меры, чтобы спасти жизнь и этих юных женщин, и их еще не рожденных детей, к радости всех добрых христиан.

Преподобный доктор Лонгстек с подозрением посмотрел на

оппонента.

– О чем конкретно вы говорите?

– Я говорю о новозеландском проекте «X-farmer»: гуманитарная поставка полноценной пищевой смеси из генетически модифицированного планктона: миллионы тонн пищи.

– Что?
– возмутился представитель Ватикана, - Разве вы не знаете энциклику Папы Льва-Пия «О сущности генной инженерии и отношении Церкви к ГМО»?

– А разве, - иронично откликнулся Макнаб, - вы не знаете, что курс Ватикана по ГМО характеризуется цикличностью? До 2008 года ГМО технологии была смертным грехом. Затем, вышла булла Папы Бенедикта XIV. ГМО стали ключом к победе над голодом, а противники ГМО были осуждены за бесчеловечность. В 2010-м произошло следующее изменение курса. Такие странности продолжаются с середины 1990-х.

– На что вы намекаете, мистер Макнаб?!

– Я не намекаю, а предлагаю вам объяснить эту загадочную цикличность.

Тут телеведущая решила вмешаться в теологический спор и воззвать к «Vox Populi».

– Джентльмены! Я прошу вас сделать паузу. Мы проведем экспресс-опрос зрителей, и выясним их отношение к ГМО планктону, как средству борьбы против голода.

– А я пока выпью чашечку кофе, - невозмутимо заключил «апостол Папуа».

…

Следующая дата, 16 сентября. Там же, Паго-Паго, отель «Raid-Wind Inn».

Третий раунд диспута.

Преподобный доктор Лонгстек начал решающий раунд с чего-то вроде проповеди. Он изложил взгляды Отцов церкви (II – III века) - Иринея Лионского и Ипполита Римского относительно Антихриста. Они полагали, что Антихрист явится под маской святости, и восстановит храм Соломона, объединив вокруг него всех христиан. Но настоящая цель Антихриста – присвоить себе прерогативы Христа, и склонить христиан к поклонению Сатане, чтобы погубить их души. Затем, Лонгстек напомнил средневековую притчу об известном святом, который увидел в церкви, как Сатана служит обедню. Люди этого не замечали, принимая Сатану за пресвитера - ведь тот внятно читал псалмы, и исполнял таинства. Когда же обедня закончилась, святой подошел к мнимому пресвитеру, и дал понять, что узнал Сатану под маской, после чего спросил: как Сатане удалось все это? Известно же, что Сатана не может читать священные тексты и священнодействовать. А Сатана ответил: «очень просто – я говорил и делал все это с холодным сердцем».

Рассказав такую притчу, доктор Лонгстек пояснил, что настоящего христианина сразу должно насторожить то, насколько Макнаб уверенно жонглирует текстами Писания, и насколько легко Макнабу удается располагать к себе как христиан, так и язычников. В друзья к Макнабу попали такие криминальные языческие субъекты, как Джон Корвин Саммерс - участник массовых расправ над оппозицией режиму Конвента Меганезии в позапрошлом году. Хелм фон Зейл - неофашист, военный преступник в листе розыска Гаагского трибунала. Оникс Оуноко - диктатор Северных Соломоновых островов, это монстр в одном ряду с бесчеловечными лидерами

Северной Кореи. Вот каковы друзья Макнаба. Любой честный христианин заметит в этом промысел Сатаны – Отца лжи.

После этого, Лонгстек процитировал Евангелие от Матфея: «Если кто скажет вам: здесь Христос, или там, то не верьте, потому что восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы приманить, если возможно, даже избранных». Сделав многозначительную паузу, Лонгстек рекомендовал всем присутствующим в зале, и всем телезрителям, глубоко задуматься над таким серьезным предостережением.

Настала очередь Коннора Макнаба ответить на эту эмоционально убедительную речь. Интересно, что, слушая представителя Ватикана, он делал пометки в блокноте – будто подсчитывал что-то. И теперь он сообщил, к чему относилась эта арифметика.

– Важно то, - спокойным тоном произнес Макнаб, - что в речи мистера Лонгстека лишь дважды упомянут Христос, зато восемь раз упомянут Сатана. Кому-то это соотношение покажется странным, но тем, кто интересуется историей Церкви известно, что с XI века Сатана играет центральную роль в риторике Ватикана. Примерно тысячу лет с кафедры Святого Петра проповедуется вовсе не любовь к человеку, и к Создателю, которой учит Христос, а страх перед вымышленным богом зла, хозяином физической реальности.

– Мистер Макнаб, по-вашему, Сатана, это вымысел?
– удивилась Имоджен Мюр.

– Да. С христианской позиции этот персонаж не может быть ничем кроме вымысла. Мы верим в одного бога, а не в двух. Вера же в двух симметричных богов: доброго светлого хозяина духовного мира, и злого темного хозяина физического мира, это совсем другая религия: манихейство, примитивная секта, которая возникла в III веке в Малой Азии из индоиранского зороастризма, с заимствованием некоторых фрагментов из библии.

– Это же бред! – воскликнул Лонгстек, - Вы бредите, мистер Макнаб!

Тут апостол Папуа спросил у него тем характерным тоном, который обычно применяют психотерапевты, работая с истеричным пациентом.

– Что конкретно из моих высказываний показалось вам бредом?

– Вы… - начал представитель Ватикана, и запнулся. Он понял, что попал в элегантную схоластическую ловушку патера Макнаба. Философская проблема бытия Сатаны стала проклятием для католической теологии в середине XX века, когда архидиакон Дюнлоп Кентерберийский публично усомнился, что вера в Сатану совместима с христианским монотеизмом. Поднятый вопрос оказался настолько болезненным для догматики, что в последующие годы был включен в особый список «Нежелательных к обсуждению». И потому большинство современных теологов Ватикана (включая преподобного доктора Лонгстека) не обладали опытом диспутов вокруг этой темы. Макнаб, конечно, знал это слабое место в подготовке оппонента, и направил туда прицельный удар. Теперь перед Лонгстеком возникла альтернатива:

Или начать доказывать бытие Сатаны (явно плохая позиция в публичном диспуте).

Или попробовать увести нить диспута в другую сторону.

Лонгстек, разумеется, выбрал второе.

… - Вы, - продолжил он, - клевещете на Святой Престол, когда утверждаете, будто он проповедует нечто иное, чем христова заповедь любви.

– Значит, - ответил Макнаб (вовсе не собираясь выпускать оппонента из ловушки), - вы согласны со мной в том, что Сатана не существует. Я правильно понял вас?