Апостол: Творец Апокрифов
Шрифт:
— А тут практически ничего и не изменилось, — сказал вслух, когда миновали каменных стражников.
— Господин, если присмотреться, то можно найти изменения, — ответил охранник, — Верба-Лэль Валентиновна принесла много красок в поместье. Особенно это касается сада и помещений.
— О! Сестрёнка занялась декором? Хотя ещё в детстве она имела к этому слабость. Так что не удивительно.
— Я попрошу, чтобы Вас сопроводили после разговора к ней.
— Буду благодарен.
Наконец мы добрались до центра поместья. Главный дом отличался от остальных. Вокруг него была
Пока мы поднимались по лестнице, на каждые три метра по бокам нас встречали статуи мифических существ. Если про каменных стражей правда, то боюсь представить, что будет если пробудятся эти создания. Они были не большого размера, но их сидячий образ только скрывал истинные габариты. Сказать точно, что за существа охраняли покой дома тяжело, но их пасти и когти запечатывались в памяти мгновенно.
У входа нас встретили охранники, которые стояли по бокам от двери. Я не знаю из чего она была сделана, но в её прочности усомнятся не стоит. Явно ворваться просто не удастся. На ней же были изображены сцены истории нашего дома, но они так мелко и красиво сделаны, что только с лупой их можно было разглядеть. Подали же они образовали морду дракона.
Мой проводник вручил меня другому охраннику. Мы с ним зашли в здание. Я не успел запомнить дорогу назад. Коридоры и лестницы походили на лабиринт. Мы то заворачивали, то поднимались, то спускались. Словно сам трикстер создавал сплетения.
— Долго нам ещё? — спросил я у охранника.
— Мы уже на месте, — ответил он с гордой улыбкой, а затем отодвинул в сторону появившуюся из неоткуда в стене сёдзи.
А вот и брат. Он, как всегда, занимался делами семьи. Погрузился в кипу бумаг, пишет что-то и размышляет. Даже в юном возрасте Артём проявлял интерес к бумажной волоките. Его учителя отмечали в лучшую сторону, а для семьи гордость номер один. Как бы я к нему не относился, он заслужено является наследником нашего дома. Что умом, что силой я далеко ему не соперник. Так почему же он видит во мне конкурента?
— Господин, — сказал охранник, — К Вам Сергей Валентинович Шестаков.
Артём никак не отреагировал.
— Проявите терпение, — сказал охранник мне, — Господин Артём Валентинович занят важными делами. Подождите не много.
— Хорошо, — кивнул ему.
Охранник поклонился Артёму, а после мне, затем спиной удалился.
Темноволосый, красивый братец. Вечно серьезный. С трудом могу вспомнить, когда он улыбался. А он вообще улыбался?
— Артём, — обратился к брату.
— Сергей, — сухо ответил он и наконец оторвался от своих дел.
Вот и поговорили.
Брат молча вылупился на меня. Он скупым взглядом осматривал меня с головы до ног, а потом повторял это движение снова и снова. Когда прошёлся по десятому разу,
— Люди дома лучше выглядят.
— Приятно слышать, — ответил на издёвку, — Ведь это долг их господина.
— Хы, — скривил лицо Артём, — Значит ты решил появиться на моей свадьбе.
В смысле решил?! Будто мне дали право выбора! Ещё его этот надменный тембр. Смотрит на меня свысока. Гордиться этим? Старик говорил посмотреть ему в глаза. Тогда я всё пойму? Надо к нему приблизиться.
— Как же я мог пропустить такое событие? — сказал брату, продвигаясь к нему медленными шагами, — Надеюсь моё присутствие не помешает?
— Напротив, — сузил глаза Артём, — Мы будем только рады, что семья наконец-то воссоединиться. Надеюсь, ты наигрался. У дома есть планы на тебя.
— После шестнадцати я пойду своей дорогой.
— Своей? Дорогой? А-а-а. Ты думаешь, что, став совершеннолетним можешь делать что захочется?
— А разве это не так?
Артем покачал головой и прикрыл лицо руками.
— Видимо, решение отца отправить тебя в академию — верное решение. Это у простого люда есть на это право. А у аристократов нет. Мы следуем воле семьи до конца. Твоя свобода ограничена. Но видимо тебе нужно всё пояснить. Ты можешь отказаться идти на зов, отказаться выполнять наши поручения и тому подобное. Но наказание будет в зависимости от решения главы. Это можешь быть сам, жена или твои люди. Так что подумай хорошо, прежде чем дерзить мне или отцу.
— Вот значит как. До гроба будете тиранить. А ты каким образом? Ты лишь брат. Не более.
Лицо брата помрачнело и больше исказилось.
— Не более?! — сказал Артём, стиснув зубы, — Да что ты о себе возомнил?! Мы дали тебе возможность своенравничать. Довольно! Тебя даже за это не накажут. Если продолжишь в том же духе, то мы можем сменить свою милость на поводок.
— Спасибо, но мне хватает вашего дыхания в затылок. И что от меня требуется?
— Отец тебе расскажет о подробностях. Твои люди и храм не проблема?
— Следили за мной?
— Ты член дома. Естественно, мы за тобой следили. И…мне жаль твою подругу.
— А вот здесь лучше бы тебе заткнуться.
Артём проигнорировал к себе грубое обращение, сделав скидку на боль в моей душе. Хоть что-то благородное в нём имелось.
— Наши братья прибывают из-за границы. Они закончили своё обучение и теперь возвращаются домой. Они не особо в курсе о твоём положении. Так что наберись манер и знаний. Не пади и в их глазах.
— Понятно. Могу ли я воспользоваться нашей библиотекой в таком случае?
— Твои первые разумные слова, — сухо похвалил Артём, — В твоём распоряжении все книги. Прояви уважение к ним. Часть экземпляров не имеют копий. Если попробуешь хоть…
— Я не идиот, — грубо перебил брата, — Семейные реликвии ценю и уважаю.
— Хорошо. Но даже если подумаешь, то мигом пожалеешь. Библиотека одна из наших сокровищниц. А библиотекарь один из лучших мастеров тео-ши. Он даже императора не простит на попытку тронуть реликвии.
— Я помню старого ворчуна.
— Я рад, что твоя память не гулящая. Можешь идти. Или хочешь что-то спросить?