Апраксин двор
Шрифт:
В общем, все то, за что женщины в моем мире испокон веков расплачивались бесконечными диетами, изнурительными тренировками и коварными выкрутасами с одеждой и косметикой, Вяземской, можно сказать, досталось бесплатно. И даже после весьма бурной ночи выглядела она сногсшибательно… впрочем, как и всегда.
Даже жалко было будить.
— Просыпайтесь, ваше сиятельство. — Я легонько коснулся губами обнаженного плеча. — Уже утро.
Вяземская распахнула глаза. Обычные, темные, а не звериные желтые. Вытаращилась, отпрянула,
И, разумеется, заверещала.
— О господи! Что это значит?! Вы?..
— Я, — кивнул я. — Владимир Волков собственной персоной.
Ее сиятельство безуспешно попыталась прикрыться, но маленьких ладошек определенно не хватало на все прелести сразу. А мой взгляд, похоже, даже после всех ночных приключений оказался слишком уж плотоядным — раз уж бедняжке пришлось буквально в прыжке заворачиваться в простыню от носа чуть ли не до самых пяток.
— Ну вот… Все хорошее имеет свойство заканчиваться, — вздохнул я. — Разве обязательно было так спешить?
Вяземская обожгла меня очередным испепеляющим взглядом, но промолчала. Звериная сущность изрядно сорвала ей крышу и послала по известному адресу воспитание и все правила приличия… А вот память никуда не делась и теперь щедро одаривала ее сиятельство картинами прошедшей ночи.
Весьма красочными картинами.
— Боже… Что мы наделали?! — прошипела Вяземская. — И что… Что это вообще было?!
— В вашем возрасте пора бы уже знать такие вещи. — Я блаженно потянулся и перевалился на спину. — Но мне ничуть не сложно рассказать: когда мужчина и женщина… скажем так, испытывают друг к другу интерес, между ними пробегает искорка, и тогда…
— Хватит! Немедленно прекратите! — Вяземская вскочила ноги и, еще больше кутаясь в простыню, принялась метаться по комнате. — Что со мной случилось?! Я бы никогда…
— Ах, это… Подозреваю, побочный эффект от передачи сил, — отозвался я. — Весьма занятный, надо сказать: похоже, вы получили от меня не только энергию, но и капельку родового Таланта. Во временное пользование, конечно же.
— Ваш Талант — делать с людьми такое? Господь милосердный… Сама не знаю, что на меня нашло!
— Я тоже. Но должен сказать, это было самым прекра…
— Оставьте свои шутки при себе! — буркнула Вяземская. — Если отец узнает… Боже мой, как вы могли?
Я счел за благо промолчать. В самом деле, не напоминать же ее сиятельству, как она сама сбросила одежду и разорвала на мне рубашку, чтобы побыстрее перейти к основному блюду. И вряд ли хоть кто-то на моем месте отказался бы от такого подарка судьбы.
Да и, собственно, зачем?
— Никто не узнает. — Я протянул руку и осторожно коснулся прикрытого простыней бедра. — Конечно же, если ваши люди умеют держать язык за зубами. Но, так или иначе, теперь мы хотя бы можем поговорить наедине.
— О чем?!
— Откуда мне знать? — Я развел руками. — Вряд ли стали бы приглашать меня на прием во дворец исключительно
— То вы не придумали ничего лучше, чем залезть ко мне в постель?!
Вяземская уперлась руками в бока, в очередной раз изображая оскорбленную невинность. Правда, эффект изрядно подпортила простыня, которую тут же пришлось ловить, чтобы не сползла еще ниже.
— Признаться, у меня и в мыслях не было, — усмехнулся я. — Но раз уж мы оба здесь — почему бы и нет?
Как ни странно, это подействовало. Все-таки у любой ситуации, которую принято называть… ну, допустим «крах», есть одно неоспоримое преимущество: она вряд ли может стать еще трагичнее. И раз уж мы и так влипли по самые уши — лишние четверть часа в интимной обстановке вряд ли испортят хоть что-то. Видимо, Вяземская уже успела сообразить примерно то же самое — поэтому хотя бы перестала дергаться.
— Что ж, вы правы, — вздохнула она. — Хуже уже не будет… В тот день я хотела попросить защиты.
— Защиты? У меня?
Впору было собой гордиться — если уж сиятельная княжна из древнего, богатого и близкого к императорскому двору рода почему-то решила, что простой гимназист сможет оградить ее от…
От чего?
— Ваше сиятельство… Польщен, весьма польщен. — Я поудобнее устроился на кровати. — Но что я могу сделать? Ведь есть жандармы, полиция, слуги… деньги, в конце концов. Ваш отец — влиятельный человек. И если уж ему не под силу защитить собственную дочь…
— Поверьте, Владимир, я не стала бы искать встречи с вами без серьезной причины. — Вяземская чуть сдвинула брови. — Есть вещи, которые я не смогу доверить посторонним — даже из числа собственных людей. А у вас репутация человека, который способен действовать там, где у закона связаны руки.
— Иными словами — репутация головореза? — уточнил я. — Того, кто сделает грязную работу, не задавая лишних вопросов?
— Нет! Я и не думала…
Возмущение в голосе Вяземской было вполне искренним, но я почему-то не сомневался: она очень даже думала. Поначалу. И все же что-то заставило ее, пусть и не сразу, увидеть во мне… чуть больше. Не просто ручного пса, готового за пару кусков мяса идти по следу или грызть глотки.
Во всяком случае, мне почему-то очень хотелось в это верить.
— Мне… всей моей семье угрожает опасность, — тихо проговорила Вяземская. — Мы оба видели, что сделали с отцом. Могли бы сделать — не окажись вы рядом.
— Значит, теперь вы не думаете, что дело в таинственном недуге? — ухмыльнулся я.
— К сожалению. — Вяземская опустила голову. — И если кто-то и сможет докопаться до истины — то только вы.
Даже забавно — похоже, ее сиятельство хотела подрядить меня отыскать загадочного злодея… на которого и так уже охотились Дельвиг, Геловани с Вольским и неизвестно сколько еще чинов тайной полиции.