Апрель для Октября
Шрифт:
Вот тут поэт задумался всерьёз.
— Навестите Лимб в следующее полнолуние — к тому времени я уже точно буду всё знать.
— Хорошо, — как бы нелепо это ни было, Дин почувствовал облегчение. — Благодарю вас, господин Проводник. Я в долгу не останусь.
— Не стоит благодарности, — отмахнулся Вергилий. — Это я в долгу перед вами и буду рад хоть немного его вернуть. Тем более я не думаю, что вы хотите навредить девушке.
Дин тоже хотел верить, что его любопытство не принесёт проблем. И ещё очень не хотел обсуждать этот момент, потому зацепился за первую часть ответа собеседника.
—
— Возможно, — Вергилий всё-таки пригубил вино. — Тем не менее на Земле знают «Энеиду» исключительно благодаря ему.
Дин снова отвернулся к окну. Интересно, как бы Эйприл решила дилемму «бессмертное произведение искусства против двух попавших в Ад душ»?
«Непременно спрошу у неё, когда увижу».
О собственном предостережении об опасности встреч ему почему-то даже не вспомнилось.
Глава 15
Время тянулось невыносимо медленно. Земные дни Дин проводил в поместье, ночи — на Семи Ветрах. Впрочем, последнее ему душ в легионах не прибавляло. Сколько Дин ни изучал цветы греха, ничего толкового найти не мог. «Праздники, — объяснял он сам себе. — Рождество, Новый год, вот смертные и ленятся грешить». В этом было зерно истины — так же как и зерно самообмана, на которое он упорно закрывал глаза.
Единственная ночь, когда Дин изменил своей вахте, случилась в канун Йоля. Йольский бал считался мероприятием необязательным, так что получив приглашение, Дин сразу же написал полный извинений отказ. Танцевать и вести светские беседы он не любил, а чувствовать себя добычей охотниц за женихом больше не хотелось. Однако болтаться в это время на Земле было бы моветоном, и Дин остался в замке — с книгами, чёрным вином, креслом у пылающего камина и зелёным камешком, который после визита в Лимб почти перестал выпускать из рук. И вот тем вечером, крутя жадеит в пальцах, он вдруг решил вспомнить райское прошлое.
Вав, гимет, алеф, реш — чем дальше, тем чётче вспоминался узор плетения. Хет, йод, нун — сглаживались углы, заполировывались неровности, менялась форма. И вот вместо прежнего несимметричного осколка Дин уже держал прозрачный прямоугольный камень со скошенными уголками. Как и задумывалось, огранка «изумруд» идеально подчеркнула чистый цвет жадеита, и теперь на его верхнюю площадку прямо-таки напрашивался сигил. Дин недолго поломал голову, какой именно, и отмахнулся — на серьёзные поиски у него не было настроения, а делать гравировку ради гравировки не хотелось. Поэтому он стёр остатки плетения и практически весь остаток вечера посвятил бездумному созерцанию танцующих в камне зелёных искр.
***
Новогодняя ночь выдалась пасмурной и ветреной. Стада низких туч испуганными бизонами мчались на запад, едва не цепляясь за острие утёса Семи Ветров. Грозили снегопадом или даже метелью, но город внизу не обращал на них внимания. Город праздновал — хлопушками и петардами, фейерверками и гуляющими толпами. Дин во всех смыслах смотрел на них свысока: так радостно и беззаботно отмечать смертельный для себя бег времени могли
— Привет.
Если бы Дин буквально за секунду до этого не почувствовал её приближение, Эйприл удалось бы отыграться за их первую встречу.
— Привет.
За два прошедших месяца единственной переменой в девчонке стала накинутая поверх платья белая шубка, отчего Дин тайком выдохнул. Зря дёргался — и хорошо, что зря.
— Ты просил разузнать обо мне? — взгляд у Эйприл был непривычно пытливым. — Почему?
Дин скрипнул зубами и недовольно заметил:
— Не знал, что господин Проводник настолько несдержан на язык.
— Не сердись на него, — попросила ангел. — Мы разговорились, и он случайно сболтнул, что не понимает, отчего мной заинтересовались в Аду. А дальше я уже сама додумала.
У Дина невольно ёкнуло сердце. Додумала — это, конечно, неплохо, но что если…
— А ты додумала, что было бы, если б на моём месте оказался мессир Велиал? — Дин шагнул к девчонке и теперь по-судейски возвышался над ней. — Если бы это была ловушка?
Эйприл растерянно моргнула.
— Н-нет, — с запинкой ответила она. — Но с другой стороны, откуда обо мне может знать кто-то, кроме тебя? Тем более из высших демонов.
— Откуда угодно, — отрезал Дин. — Поэтому в следующий раз сиди у себя в Раю — даже если тебе принесут известие якобы от меня.
Взгляд Эйприл наполнился состраданием.
— Как же у вас всё сложно, — пробормотала она. И уже громче сказала: — Я тебя поняла. Спасибо, что волнуешься.
— Надеюсь, что поняла, — Дин сознательно пропустил мимо ушей последнюю фразу. — Потому что вытаскивать идиоток из неприятностей, в которые они сами вляпались, в Аду не приня…
Он осёкся, но было поздно. Лучистые глаза Эйприл вспыхнули весёлым лукавством, однако ответ прозвучал абсолютно серьёзно.
— Спасибо, что предупредил.
Мрачный, под стать тучам над утёсом, Дин в последний раз смерил девчонку тяжёлым взглядом и отошёл к ограде. И разумеется, не прошло и нескольких секунд, как Эйприл уже была рядом. Непринуждённо уселась на перила и после короткого молчания заметила:
— Я скучала.
Естественно, по Земле, не по Дину же. И обижаться здесь совершенно не на что.
— Так посидела бы в Раю месяц, а затем потихоньку вернулась сюда, — сердито буркнул Дин, а про себя добавил: «И мне не пришлось бы подрывать собственную репутацию просьбами узнать о тебе хоть что-нибудь».
— Я боялась тебя подставить, — объяснила Эйприл. — Но теперь-то всё в порядке? Раз ты сам отправил в Рай Вергилия?
— За информацией, — жёстко одёрнул Дин. — А не за тем, чтобы назначить встречу.
— Извини, — Эйприл вздохнула и неуверенно уточнила: — Значит, видеться у нас всё-таки не получится?
— Зачем? — хмуро покосился на неё Дин.
— Н-ну… Чтобы разговаривать. Ты, конечно, колючий, как дикобраз, и иногда делаешь… всякое. Но общаться с тобой интересно.
— Благодарю за комплимент, — съязвил оскорблённый «дикобразом» и «всяким» Дин. — Однако лично я предпочитаю «интересным беседам» спокойную, рутинную жизнь. Не привлекающую внимания владык Ада. — «И не вынуждающую тратить нервные клетки на идиотку-ангела».