Апрельская сирень
Шрифт:
Сирена не стала объяснять подруге, что этот, как она выразилась, скрип, принадлежит вовсе не телефону, а самому простому будильнику, а потому поменять мелодию она, ну никак не может. Расскажи Сирена это Матвеевой, она будет вынуждена объяснять той, почему она пользуется обычным будильником вместо надежного, в телефоне.
А причина проста – Сирена всегда отключает телефон на ночь.
Заставив будильник замолчать, девушка быстро встала с кровати, пока желание полежать еще пять известных минуточек – обычно
– Лежи, лежи пока, – сказала она Оле, которая сонно ворочалась, пытаясь высвободиться из одеяла. – Раз уж ты не идешь на учебу, то торопиться тебе не за чем. Успеем.
– Это только кажется, что времени много, – пробормотала та, – а там глазом не успеем моргнуть, как уже пять.
– Да, – согласилась Сирена. Она подошла к шкафу, порылась на верхней полке с вещами, достала топ, но поразмыслив и решив, что в квартире не настолько тепло, чтобы ходить раздетой, взяла еще и кофту. – К тому же я должна приехать в университет раньше.
– В котором часу? – Оля все еще была сонной, и смотрела на Сирену одним глазом, прищурив второй. Сирена улыбнулась, правда, позаботившись о том, чтобы это укрылось от глаз подруги. Видели бы сейчас красотку Олю их сокурсники!
– Часам к трем.
– Зачем так рано?
– Прогнать еще раз программу, – вздохнула Сирена. – Распеться. А вообще, не знаю я. По мне, так это пустая трата времени и нервов. Подумаешь, концерт, в конце концов! Суетятся так, будто на Евровидение отправляют. По мне, так можно гораздо проще отнестись к этому мероприятию.
– Помни это, когда будешь стоять за кулисами, ожидая выхода.
Надев топ, и натянув старые, и уже слегка вытянутые лосины, Сирена отправилась на кухню, чтобы согреть чайник. К ее приятному удивлению, на столе их с Олей ожидал завтрак в виде испеченных ее мамой оладушек. Матвеева нравилась Людмиле Игнатьевне – обаяние блондинки и умение нравиться людям не подвело и в отношении этой женщины, которая редко одобряла кого-либо из друзей своей дочери.
Достав из холодильника банку с вареньем и переложив немного в вазочку, Сирена стала ждать, когда закипит вода в чайнике.
В ванной зашумела вода – это встала Оля. Вскоре девушка появилась на кухне.
– Об этом можешь забыть, – властно сказала Оля, указывая пальцем на блюдце с оладьями.
– С чего это? – поинтересовалась Сирена, которой стало обидно за напрасные и лишенные ответной благодарности труды родительницы.
– Когда ты станешь певицей, – поучительным тоном произнесла Оля, – о всякого рода вредностях, вроде блинчиков и оладушек, можно будет позабыть навсегда. И лучше всего начать прямо сегодня.
– Еще чего, – фыркнула Сирена. Она уже налила себе и Оле чай, и принялась поедать первую оладушку, щедро намазанную клубничным вареньем.
– Ну и пожалуйста, ешь на здоровье, – пожала плечами
– Ты же знаешь, что я не полнею, сколько бы вредных вкусностей я ни ела.
– У тебя будет вздутие живота, – парировала Оля.
– Не будь занудой. На-ка, и ты угостись. Моя мама для тебя, между прочим, старалась.
– Для меня? – смягчилась Оля.
– Да. Она считает тебя слишком худой. Шучу. Просто ты ей нравишься.
– О-о-о.
– Да-да, это очень мило и все такое.
Оля протянула руку и нерешительно, словно ей предстояло попробовать что-то экзотическое, взяла оладушку.
Допив чай, девушки принялись обсуждать предстоящую вечеринку, концерт и наряды.
– Ну-ка, дай еще раз взглянуть на твое платье, – почти приказала Оля.
– Чего на него глядеть? – устало отмахнулась Сирена, которую уже успели порядком утомить бесконечные разговоры о концерте и обсуждения ее внешнего вида. – Ты его видела, да и все равно, кроме него мне больше нечего надеть.
– Эх, надо было раньше мне об этом сказать! – сокрушалась Оля. – Я бы что-нибудь придумала.
– За неделю? Сомневаюсь.
– А вот и зря! Ладно, иди, суши волосы, и будем колдовать над твоей прической. Вернее, колдовать, конечно же, буду я.
Сирена ушла в ванную, высушила волосы и вернулась в комнату, где Оля уже раскладывала на трельяже принесенные с собой принадлежности для создания прически.
– Я долго думала над твоей прической, – не глядя на Сирену, сказала Оля. – Она должна подходить к твоему платью. Платье у тебя простенькое, а потому и прическа будет, соответственно, простенькой.
– Вообще-то я просто собиралась выпрямить волосы, – сообщила Сирена, чувствуя обиду за забракованное подругой платье.
– Это можно, – кивнула Оля. – Но я придумала несколько лучший вариант: мы выпрямим, а затем сколем в высокий элегантный хвост. Как тебе?
– Делай, что хочешь, – с улыбкой ответила Сирена, – я тебе доверяю.
– Вот и отличненько. Тогда садись.
Сирена принесла из кухни табурет, и села напротив зеркала.
– У тебя туфли-то есть? – осведомилась Оля, расчесывая длинные волосы Сирены.
– Есть, – без энтузиазма ответила Сирена, опасаясь, что подруга потребует показать ей их, а там, возможно, последует и критика. Эти туфли Сирена покупала еще весной и надела всего один раз, несмотря на то, что были они удобные, хотя и на каблуках.
– На каблуках, – уточнила Оля.
– Черные, бархатные, каблуки сантиметров в семь.
– Всего семь? Я так и думала!
– Других у меня нет, Оль. Да и не умею я так искусно ходить на этих шпильках, как это делаешь ты. Я на них, как цапля на ходулях! Именно так я себя и ощущаю.