Апрельская сирень

Александрова Ксения

– Затем, чтобы ты замучила меня вопросами! – Не выдержала блондинка. – Ты дашь мне договорить?

– Прости. Не буду тебя перебивать.

– Спасибо. Так вот я зарегистрировалась якобы от той девушки, которую он ищет, и назвала ее Леной.

– Только не говори, что вступила в переписку с Царем, – покачала головой Сирена, забывшая о данном подруге обещании не перебивать ее.

– Только для того, чтобы убедить его не искать меня в нашем универе! – с жаром воскликнула Оля, а затем, понизив голос, заговорчески зашептала: – видела

бы ты его сообщения, – она хихикнула, – в жизни не подумаешь, что он в реале, и он в переписке - это один и тот же человек.

– Что же, интересно, он тебе писал? Уж не в любви ли признания?

– Представь себе! Как-нибудь скину тебе нашу переписку. Умрешь со смеху!

– Да уж, Царев умеет удивить. И не подумаешь, что этот тип способен еще на что-то, кроме как унижать и язвить. Главное, будь осторожна – боюсь представить, что будет, если он обо всем узнает.

– Я сама этого боюсь, – тихо засмеялась Оля. – А с другой стороны, мне страсть, как интересно взглянуть на его лицо, когда он узнает, что девушка, в которую он влюбился по уши, это я! Только представь себе – девушка, от которой он без ума, и девушка, которую он терпеть не может и всячески принижает – это один и тот же человек!

– Да уж, действительно, умрешь со смеху.

К неприятному сюрпризу для девушек, аудитория была закрыта.

– Постой здесь, я поищу Софью Васильевну, – сказала Сирена Оле.

– Давай, – кивнула та, – только оставь пальто мне, да переобуйся – сочетание сапог и платья ужасен.

Сирена сняла пальто и отдала его Оле, проигнорировав при этом ее совет касательно обуви.

Куратора девушка нашла в деканате. Женщина сидела в кабинете одна – ни декана, ни кого-либо из преподавателей, не было.

– Здравствуйте, Софья Васильевна, – поздоровалась Сирена. – Могу я взять у вас ключ от аудитории, чтобы оставить там свои вещи?

– Иди в Творческий Уголок, – не отрываясь от планшета, ответила женщина. – Там уже все собрались.

– Но мне нужно оставить пальто и сумку, – растерянно повторила Сирена. – К тому же я должна переобуться.

– Маркина, я же говорю, отправляйся в Творческий Уголок, там и оставишь свои вещи. А вообще, для этого есть гардеробная.

Ничего не ответив, Сирена вышла из кабинета, хлопнув при этом дверью.

«Что за вредная женщина, эта Софья Васильевна, – со злостью думала она».

– Сирена! – окликнул ее кто-то. И тогда только девушка заметила, что буквально промчалась мимо обалдевшего от ее выходки, Власова. Самой же Сирене показалось странным то, что она так и не привыкла узнавать его голос. – Ты куда?

– Ой, привет, Леш, – поздоровалась Сирена, и внутри нее что-то встрепенулось – она впервые обратилась к нему по имени. Ничего особенного, но этот момент показался ей несколько интимным. Но это было приятно, будто она стала немного ближе к нему. – Я иду к нашей аудитории, нужно позвать Олю.

– А, и Оля с тобой, – улыбнулся Алексей. – Ну, тогда зови ее, и

приходите в Уголок, там уже все собрались.

– Хорошо, – ответила Сирена с улыбкой.

– Кстати, ты как?

– В порядке. Вроде, – сама не понимая, почему, Сирена смутилась. Ей показалось, что в этом вопросе было не просто праздное любопытство или же формальная любезность, за которой обычно скрывается равнодушие и неискренность, а нечто искреннее, настоящее – Сирене казалось, что Алексей, действительно, интересуется, как она себя чувствует. И пусть даже разум подсказывал ей, что это ничего не значит, сердце хотело видеть в этом что-то большее, оно хотело видеть намек, тайный смысл, и надежду. «Не будь дурой, – одернула себя девушка», а Алексею сказала: – Ночью снились кошмары, представляешь?

– В самом деле? Это от эмоционального переутомления, – рассудительно ответил он. – Ты очень волновалась и переживала всю эту неделю, а уж накануне вечером, тем более, – он понимающе улыбнулся. – Снилось, что вместо нашего минуса играет совсем другая запись? Или еще хуже – зрители превращаются в зомби и толпой идут к сцене?

Сирена рассмеялась:

– Нет, – хохоча, сказала она. – Мне снилось, что пою я отвратительно, а зрители при этом галдят и выражают недовольство и разочарование.

– И закидывают нас помидорами, – додумал концовку Власов.

– Нет, только меня, – честно сказала Сирена. Она вдруг поняла, что Алексей не такой уж пафосный и себялюбивый, как ей показалось. Ему можно рассказать свой нелепый сон, с ним можно посмеяться, и с ним можно поделиться переживаниями. С ним можно быть настоящей и не бояться показаться нелепой или глупой. – Ладно, пойду за Олей.

– Она сама к нам идет, – кивнул Леша, глядя куда-то за спиной Сирены. Девушка обернулась – прямо к ним, на всех парусах бежала Матвеева.

– Я уже думала, что от нервов и недосыпания ты лишилась памяти, а потому забыла дорогу в деканат и заблудилась, – съязвила она. А затем, будто только заметив Алексея, лучезарно улыбнулась ему: – Ох, привет Леша. Прости, что тебе пришлось слушать это.

– Привет, Оля, – дружелюбно улыбнулся парень, и тут же потерял к ней интерес, будто и не замечая подобострастного обожания на ее лице. – Ну что, идемте? – обратился он к Сирене.

– Да, – кивнула Сирена. – Софья Васильевна не дала мне ключ, отфутболив в Творческий Уголок, – объяснила она Оле.

Втроем они дошли до большой, просторной аудитории, именуемой Творческим Уголком – за то, что на стенах были развешаны нарисованные студентами картины, на столах стояли поделки, сотворенные молодыми мастерами: искусственные цветы, всевозможные фигурки, а в уголке даже стояла елка, смастеренная из пластиковых бутылок и новогодней мишуры. Так же имелся аудиомагнитофон, компьютер и даже интерактивная доска.

В аудитории уже были ребята и девушки, выступающие на концерте, а также активисты, участвующие в его организации.