Априори Life
Шрифт:
– Лер, ты многого не знаешь, – среагировал он при упоминании фамилии Елизаветы, той самой, которая так неизгладимо впечатлила меня в день моего первого появления в филиале (мы даже успели с ней немного подружиться спустя время) и которая совсем недавно взошла на следующую ступень дома иерархического успеха, будучи кандидатом. Теперь нас разделяла бездна под названием «шеф – партнер», ни о какой дружбе речи уже идти не могло…
Но не о ней сейчас.
– Может, это и к лучшему, – я оборвала его на полуслове, чтоб не дать сбить русло разговора. – И тем не менее мы все знаем: самый сложный механизм не будет работать без маленькой шестеренки, но куда приятнее осознавать себя коленвалом системы, не так ли? Приятнее,
Он не ответил.
Он просто больше не появился в фойе.
Мой Пригласитель, моя жилетка, опора и самый яркий пример в филиале.
А я так и не успела сказать ему «спасибо». За то, что показал этот бизнес, за то, что не просчитал и всегда поддерживал, как бы клинически мой колпак ни скатывался…
Стоит ли говорить, что номер телефона его тоже сменился?
Как-то быстро стало все меняться. Слишком уж быстро.
Вообще я люблю перемены. Они как-то ненавязчиво позволяю оставаться на плаву. Бизнес же научил разрушать, не сожалея. Он отчетливо дал понять: руины – лучший способ возрождения. И если очень хочется чего-то определенного в жизни, осмотрись, от чего ты готов отказаться взамен.
Отказываться со временем становилось все легче, и жизнь принимала все новые и новые повороты. Меня все чаще окружали другие люди, другие предметы, другие места и интерьеры. Мое видение мира и своего места в нем становилось иным, более масштабным, что ли, более емким. Я перестала бояться. Многого перестала бояться. Общественного мнения, по массе своей чаще негативного, перестала запрещать себе все то, чего безумно желаю, и меньше воспринимала сложности в рамках всей вселенной. Так было проще.
Только внутри что-то не совпадало. Будто никак не мог подобраться последний кусочек мозаики. Не самый основной, но чертовски незаменимый.
Я не сопливилась в подушку, как это могло бы показаться после упоминаний одиноких ночей, не зависала над романтичной песенкой, играющей на повторе которые сутки, и не изображала из себя героиню «Сумерек», часть вторая, рабочее название «Как я умею красиво страдать». Не будет здесь соплей в сахаре – я приложу все усилия.
Словом, я продолжала жить, общаться, дарить и получать эмоции. Только я уже не всматривалась в лица людей, их порой становилось слишком много. И я ценила их совершенство и убогость одновременно, я понимала их значимость в моей жизни и ее отсутствие, я видела их целиком, но не вникала в детали. Потому что это были не те детали. Слишком размытые, если хотите, слишком тусклые, чтобы делать на них сильный акцент. Вроде и проскальзывает порой что-то интересное, а потом начинаешь всматриваться и понимаешь, что лучше бы не делала этого вовсе. Не то все, не то. Не та улыбка, не тот запах, не те мысли, не те жесты и совсем уж не то поведение…
Я эстетка, как выяснилось, черт возьми. Мне необходимо созерцать. Мне необходимо восхищаться и открывать для себя все новые и новые идеалы. Мне нужна красота в любых ее проявлениях: от изгибов обработанных тел до видов на морскую гладь, от совершенства линий нового Infinity Sport Coupe
И это болезнь, я знаю. И что в период обострения вытворяю нечто бесконтрольное. Но только как нельзя обвинить диабетика в том, что он диабетик, так страждущего нельзя обвинить в том, что он ищет. Ему лишь нужна периодически доза инсулина, чтоб жить. Так и мне нужна была доза: просто его видеть, просто с ним говорить. И хоть иногда не о бизнесе…
Барабанящий дождь вырубил меня под утро.
Сон был тревожным. Такой сон выматывает поболее любого насильственного бодрствования. Он и не пускает окунуться в забытье, и не дает сознанию полностью возыметь свои права. Только пиликающий вдалеке телефон напоминал, что я где-то на грани реальности…
Утро неловко сползло на подушку низким серым небом и ватностью в голове. Среди трех пропущенных вызовов от кандидосов и друзей-полуночников висело СМС. СМС с неизвестного мне номера и с кратким лаконичным содержанием: «Как вы относитесь к темноте, г-жа Батунина?»
Первой реакцией была, конечно, мысль о паранойе. Или о чьей-то глупой шутке. Я еще раз перечитала высветившиеся цифры в поиске хоть какой-то зацепки, но, убедившись в бесполезности данного занятия, вылезла из-под одеяла. Гуляющий по полу сквозняк отозвался мурашками по всему телу, но не коснулся, к сожалению, пришибленности в голове. Я поплелась в ванную.
Вода умеет творить чудеса, убеждаюсь уже не раз, пусть это и не моя стихия. Под теплыми струями душа медленно, но верно сползала вездесущая сонливость, уступая место любопытству, которое, как известно, не порок. Ближе к вечеру мысли стали одолевать окончательно, и я решилась на диалог с этим невесть откуда взявшимся анонимом.
«Без нее не было бы света…» – набрала я в окошке под сообщением.
Что ж, каков вопрос, таков ответ, как говорится.
Ушел он, видимо, в никуда – ответа не последовало. Ни в этот вечер, ни в следующий. Хотя, не стану скрывать, я все чаще поглядывала на телефон, и даже во время структурных собраний держала его в пределах видимости. Интрига работала. И работала как подобает.
Остатки вечера я провела в ожидании. Ожидание приглашения на персоналку – меня снова оставили напоследок. У великих свои причуды, у Игоря Викторовича – свои.
Все это время, придерживаясь за высокий подоконник балкона второго этажа, я наблюдала за партнерами – вниз по лестнице неспешно двигалась группка мужчин с ежедневниками в руках. Они громко ржали и подпихивали друг друга под бок. Точно таких же я видела в фойе за узким столиком отельного бара, жующих местные бургеры во время обсуждений якобы бизнес-плана, и на парковке, выезжая из двора, я видела таких же, организованной толпой вместе со своими кандидатами (новенькими и не очень) шествующих к станции метрополитена, загребая туфлями сезонную грязь. Нет, ну прямо один в один.
Я вообще чувствую себя порой как в матрице, только вокруг не скользкие типы в солнцезащитных очках и костюмах, а долбоебы с совершенно пустыми и тем самым одинаковыми выражениями лиц. Они ходят кругом, они создают имитацию бурной деятельности, они говорят заученными фразами, совершенно не вникая в их суть и не одупляя, кто рядом с ними в данный момент находится, и порой мне кажется, что они плодятся прям здесь, в фойе. И мне, так или иначе, приходится с ними работать. Хотя единственное желание, которое они все вместе регулярно провоцируют, – это дать им хорошей пизды. И откуда во мне столько агрессии?