Аптекарская роза

Робб Кэндис

Гонец ушел, а Оуэн поднялся по лестнице. Люси сидела возле Николаса, изучая его отрешенным взглядом.

— Я отослал брата Себастьяна обратно.

Люси вздрогнула, потерла лоб.

— Я не стану хоронить Николаса в отцовском поместье, — сказала она.

— Отчего?

— То место доставляло нам обоим одну только печаль. Мне бы хотелось похоронить его здесь, в саду. Но, конечно, не во Фрейторпе. Сэр Роберт оттолкнул меня от себя. Там нет любви ни для меня, ни для Николаса.

— Но ведь там был твой дом.

Она

как-то странно на него посмотрела.

— Ты предпочел не возвращаться туда, где рос когда-то. Наверное, ты прав.

Оуэн не знал, что ответить на это.

— Чем я могу тебе помочь?

— Тетя Филиппа должна поспать. Попроси Бесс помочь мне обрядить Николаса.

Оуэн взял ее руки в свои.

— Твоя тетя не единственная, кто нуждается в отдыхе.

— Я все равно не засну.

— Люси, подумай, что тебе довелось вынести за прошедшие две ночи. Сначала пожар. Теперь Николас.

— Я подготовлю его. Затем прочту молитвы.

— Пусть кто-нибудь другой почитает молитвы.

— Нет. Это сделаю я. Я убила его, мне и дежурить ночью.

У Оуэна сжалось сердце. Что значит убила? Неужели они совершили полный круг, придя к тому, с чего начали? Неужели она все-таки убийца? Неужели Николас умер от медленно действующего яда, не позволившего ему восстановить свои силы настолько, чтобы все вспомнить и, возможно, обвинить ее?

Люси рассмеялась. Это был резковатый холодный смешок.

— Ты потрясен, оттого что я убила своего мужа.

— Я не знаю, что и думать. Каким образом ты его убила?

После бессонной ночи, при первых лучах рассвета Люси не потеряла силы, а прямо взглянула ему в лицо, да так, что Арчеру показалось, будто она заглянула ему в душу.

— Я не отравительница, если ты это думаешь, — произнесла она без всякого гнева. В ее голосе слышалась только усталость. — Я сказала мужу, что его друг хотел убить меня. Я обвинила его в смерти матери. А когда он попытался объяснить, что убил Монтейна ради меня, я от него отвернулась. А потом вообще спустилась в лавку. А мне нужно было остаться с ним. — Она нежно убрала прядь волос со лба Николаса.

— Он уже умирал, Люси.

Она не сводила взгляда с мужа.

— Я была не права, обвинив его. Все, что произошло, было результатом греховной любви, какую архидиакон питал к Николасу, низкой, удушающей любви. И гореть в аду за все содеянное суждено Ансельму, а не моему Николасу.

— Об этом подумаем завтра.

Люси его не слушала.

— Когда я пришла, Николас стонал во сне. Я пыталась его утешить. Сказала ему, что прощаю. Не знаю, услышал ли он.

— Уверен, что услышал.

— Ты так говоришь, потому что хочешь меня успокоить. А потом собираешься уговорить меня увезти его в Фрейторп.

— Это неправда, Люси.

— Ступай и позови Бесс.

Оуэн, видя, что она безутешна, отправился за хозяйкой таверны.

24

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

За

спиной Ансельма загрохотала, заскрипела повозка. Фермерская повозка. Она проехала мимо и остановилась. Фермер оглянулся, увидел сутану священника и то, в каком она плачевном состоянии, и сорвал с головы грязную шапку.

— Что это, воры теперь даже сан не уважают? На вас напали, отец? Вы потеряли лошадь? Ансельм дотащился до телеги и оперся о колесо.

— На нас напали. Мой спутник убит. Мне нужно добраться до аптеки Уилтона в Йорке, той, что недалеко от собора. Сможешь меня довезти?

— Смогу. Я еду как раз туда на рынок. Всевышний милостив ко мне, раз дает возможность помочь одному из его пастырей. Я порядком нагрешил, так что рад как-то искупить грехи.

Вскоре Ансельм уже лежал среди корзин и мешков, утешаясь мыслью, что Бог к нему милостив.

* * *

Бесс прогнала Люси вниз в кухню, после того как они вместе обрядили Николаса. Там она поставила перед подругой чашку бренди и сказала:

— С первым лучом рассвета я пошлю мальчишку за отцом Уильямом. — Это был их приходской священник.

Люси кивнула, уставившись невидящим взглядом куда-то в пустоту. Бесс и Оуэн переглянулись. Звякнул дверной колокольчик.

— Кого это принесло? — Бесс пошла посмотреть и тут же вернулась, раскрасневшись от волнения. — Его светлость архиепископ, — объявила она, ленты на ее чепце подрагивали.

Не успела Бесс договорить, как вошел Торсби, осеняя все вокруг себя крестным знамением.

— Миссис Уилтон, — сказал он, беря Люси за руку, — вашего мужа уважали в Йорке. Николас Уилтон был отличным аптекарем. Людям будет его не хватать.

— Благодарю вас, ваша светлость.

— Вы должны простить меня за вторжение в столь скорбное для вас время, но на то меня вынудили обстоятельства. Весьма печальные.

Он кивнул Оуэну и перевел взгляд на Бесс, которая тут же ушла под предлогом, что хочет подняться к покойному.

Люси сделала глоток бренди. Руки ее дрожали.

— Пожалуйста, присаживайтесь, ваша светлость, — тихо произнесла она.

— Я ненадолго. Хотел просто заверить вас, что все уже устроено. Вскоре двое моих людей доставят телегу и гроб. На рассвете я и четверо сопровождающих отправятся с вами во Фрейторп Хадден.

— Вам не стоило о нас беспокоиться, ваша светлость. Уилтоны вам всегда верны.

— О чем вы говорите?

— Я знаю, что Оуэн ваш человек. Наверное, мне даже следует быть благодарной, что вы позволили мне какое-то время держать его у себя на службе.

Архиепископ помолчал, но только секунду.

— Миссис Уилтон, сейчас не время для оскорбленной гордости. Я пытаюсь помешать архидиакону или его молодчикам причинить вам еще большее горе.

Люси поднялась, раскрасневшись и дрожа от гнева.