Аральский тупик
Шрифт:
Я хочу, чтобы читатель вместе со мной услышал рассказы людей, тех, для кого аральские проблемы – дело всей жизни, и чтобы слова их прозвучали так, как сказаны ими, без правки, без приглаживания, без иных прикрас…
Я хочу, чтобы читатель вместе со мной заглянул в подшивки старых газет, в толще которых, как в меловых отложениях, сохранились отпечатки времени – и недавнего, и далекого…
Я хочу, чтобы в этих записях – порой излишне сухих, порой излишне эмоциональных – читатель ощутил особый ритм нашего (тогдашнего) смутного времени, который не передать иначе.
Ритм беды.
Блокнот первый
Что случилось?
Лист
«Кругом горе, а посредине… море?»
А может быть… может быть, настало время жить вовсе без проволоки – одной всеобщей счастливой зоной?
Я видел покинутые людьми насиженные места, дома с окнами без стекол, сухие колодцы. В бывшем рыбацком поселке Учсай, население которого сократилось с 10 тысяч до 750 человек (в 1988 году), на полуострове (тоже бывшем) Тигровый Хвост я стал свидетелем открытия народного музея украинского поэта и художника Тараса Шевченко. Он посетил эти места в 1848–1849 годах в составе экспедиции капитана А. И. Бутакова, впоследствии контр-адмирала, составителя первого гидрографического описания и карты Арала, первооткрывателя ряда островов. (Напрасно открывал их Алексей Иванович, теперь все они – часть пустыни.)
Рядовой российской армии Шевченко был взят им в эту экспедицию в качестве «фотографа» (фотографию только что придумали, но ещё не внедрили) – чтобы зарисовать не виданные доселе берега, острова, проливы, селения аборигенов. Ему не понравилось, как живут здесь люди, потомки уральских казаков, поселившиеся в Восточном Приаралье ещё в XVIII веке, а в XIX – освоившие и Приаралье Южное (сегодня – в абсолютном большинстве своём покинувшие эти места) и каракалпаки, оттеснённые казахами примерно двести лет назад с Жанадарьи и долины Зеравшана, с земель более милых сердцу скотовода, нежели низовья Амударьи. Своё настроение Тарас передал в рисунках. А его высказывание по этому поводу: «Кругом горе, а посредине – море», – стало хрестоматийным.
Кстати, за свои труды по исследованию Аральского моря, за описание северного, западного и южного его берегов и за гидрографические работы Алексей Иванович Бутаков, «Магеллан Аральского моря» (так величал его великой Гумбольдт), в 1849 году был произведён в капитан-лейтенанты и награжден орденом Св. Владимира 4-й степени. В 1850 году в Оренбурге он составил первую карту Арала в проекции Меркатора, приложив к ней рисунки рядового Шевченко, который, собственно, был сослан в армию за порнографические карикатуры на императрицу – с запретом рисовать. За привлечение этого «шалуна» к работе «Магеллан Аральского моря» отделался сравнительно легко – выговором, – но непосредственно от императора [1] .
1
Зонн И. С., Гланц М. Г. Аральская энциклопедия. М., 2008.
Сегодня же на большей части бывшей акватории – пески, зелень высохла – соль, практически нет питьевой воды, вымерла рыба, чем вообще питаются люди – загадка. И в Учсае, и выше по долине Амударьи солоно само материнское молоко, уже в восьмидесятых годах новорожденные отказывались от него. «Нам теперь даже ядерная война не страшна, – мрачно шутят в Каракалпакии. – Адаптируемся». Правда, численность собственно каракалпаков увеличилась к 1989 году почти вдвое – со 172 556 до 424 000 человек, – но это уж, как говорится, всем смертям назло…
Вид с о. Барсакельмес на сухое дно Арала. 1988 г.
Лист второй
«А ежели бы не сгорел?»
Плавбаза
Запись, сделанная в воздухе
Этого не может быть, потому что не может быть никогда.
…Летим над песками.
В свое время для защиты города Муйнака от злых зимних штормов была построена каменная дамба.
Теперь она перегораживает пустыню.
Каракалпакский писатель Оразбай Абдирахманов, с которым я познакомился в экспедиции, дал этой рукотворной пустыне имя: Аралкум. Это было, повторюсь, в 1988 году, а в 2008-м, когда я был в северном Приаралье, мне довелось проезжать через сравнительно новый аул под названием Аралкум. Такие дела…
Рыбокомбинаты в Муйнаке и Аральске в конце восьмидесятых годов прошлого века ещё работали, но лучше б не работали: рыбу везли сюда с Балтики, Каспия, Баренцева моря, жесть – с Украины и Урала, картон – из Семипалатинска, этикетки для банок – аж из Ленинграда, даже помидоры – из Самарканда, со своими – плохо.
Береговая линия на юге и востоке выпрямилась, многочисленные заливы: Аджибай, Рыбацкий, Джалтырбас в том числе, – высохли, стали частью суши почти все острова, а также целый Акпеткинский архипелаг, насчитывавший мелких и крупных островов сотни три. Похоже, соединиться с пустыней предстоит и острову Лазарева. Давно превратился в полуостров Кокарал (что зафиксировали даже последние школьные карты), а люди, обитавшие на нём, бросили свои жилища: по мере отступания моря уходила из колодцев пресная вода, – ничего не поделаешь, закон сообщающихся сосудов.
С самолёта хорошо видно: на востоке бывший остров отделяет от берега узкая протока, обозначенная на
карте как пролив Берга. Она мелка. Александр Ситниченко, пройдя из устья Сырдарьи на паруснике вдоль побережья так называемого малого моря, в большое выйти – это произошло 6 сентября 1988 года – так и не смог. А ещё через год пролив Берга окончательно прекратил свое существование. На осушенном дне Арала формируется песчано-солончаковая пустыня – Аралкум. Величина ее не насторожит, пожалуй, разве безумца: 2,5 миллиона гектаров.
2008 год
Сейчас эта пустыня проплывает под нами.
«Мне сверху видно всё, ты так и знай», – была такая песня. А еще была такая: «Будет людям счастье, счастье на века», – ибо, как известно, «у советской власти сила велика». Ирония? Долой даже мысль о ней. На таких песнях выросли мы и наши отцы, на таких глиняных опорах держался вплоть до «апрельской революции» Горбачева (шел год от Рождества Христова 1985-й, от начала же Октябрьской революции – 68-й) колосс нашей социально-экономической системы. С пелёнок воспринимая естественной атмосферу всеобщего лицемерия, большинство из нас даже не задумывалось над тем, что у советской власти сила отнюдь не велика, ее вообще нет, этой силы. Ибо нет и советской власти, подмененной с самого начала диктатурой партии. Вот она-то и обладала воистину громадной силой.