Шрифт:
Глава 1. Добро пожаловать в дивный мир!
«До нашей эры Единый дремал глубоким сном в ядре планеты до тех пор, пока Адам и Ева не были сосланы на землю за искушение. Они продолжили род человеческий, и так появилась цивилизация – дети Единого. Отец всего мира не мог нарадоваться своими творениями и всячески спускался на цветущую землю. Дети Единого учились выживать без его помощи и превратили планету в настоящий живой мир.
Но живым он был до тех пор, пока дети не начали пренебрегать дарами Единого. Чтобы навести порядок, Единый создал братьев – несущего добро из сердца и несущего зло из мозга. Они инь и ян, не способные жить друг без друга. Однажды им наскучил мир людей, и они попросили Единого создать место для добрых, злых и не определившихся. Горячо любимые Единым сыновья
Тогда в мир людей ступило творение Единого – всадник на белом коне, которому вскоре Отец создал женские органы. Всадница была жестока и бессердечна, а ступила она на эту землю, чтобы наказать людей за то, что они не праведники, и наслать на них смертельные болезни, чтобы наблюдать за мучениями. Неизвестная хворь разлетелась по всему миру, убивая миллионы людей. Единый дал ей имя Чума – несущая болезни. Следом за Чумой на Землю ступил всадник на рыжем коне – имя его Война. Суровый воин появлялся в любом месте мира и сразу же начинал кровавые бойни и междоусобицы. Лицо его часто было окрашено кровью, а глаза отражали сплошное безумие и наслаждение. После Войны ступил всадник на чёрном коне – Голод с весами в руках. Он отравитель, тот, кто ослабевал людей, находясь рядом с ними с весами в руках. Свежие куски хлеба становились камнями. От нехватки еды люди умирали каждые четырнадцать дней.
Затем явилась Матерь Мёртвых – Великая Смерть на бледном коне, способная убивать, глядя в глаза. Однажды Смерть явилась в скрытый от взоров других город богатства и любви и полностью его уничтожила. Его жителей Смерть забрала в ад как самых нечестивых грешников.
Смерть являлась людям в Судный День и начинала кровавый созыв. Жертвы Инквизиции были убиты и разбросаны по разным частям света – Смерть собрала останки и превратила их в пепел. Война, Голод и Чума были разозлены. Смерть несла всё то, что нёс каждый всадник по одиночке – она разрушала здания, морила людей голодом, заражала хворью и убивала. Всадники объединились и начали войну со Смертью, в которой та была жестоко убита Чумой. Вместе с миллионами детей Единого погибла его любимая дочь. В ярости он запечатал всадников в тюрьме и наколдовал им сон. Они явятся тогда, когда мир погрязнет во лжи, ополоснётся в крови, чтобы довести начатое до конца и снять печати с Книги жизни».
«Оно ненавидит уделы слабости. Мир уже ополоснулся в крови. После смерти метис с Зовом Крови прольёт гораздо больше крови. Зло из нечистот ненасытно. Оно избавит мир от своего гнева лишь после Судного Дня – когда от земли останется лишь пепел, а от людей – кости.»
Обрывок бумаги с этими словами был найден подле детского трупа. Девочке не было восьми лет. Убийство или несчастный случай – нет никакой разницы, ведь эта смерть уже восьмая. Это началось, когда в Академию имени Шона Мендерса перевелись его правнуки. Академию имени Стриндберга после ужасной гибели Бонмалины Спенсер и Асмодея Зенуним прежней уже никогда не была. Раньше Бонмал и Асмодей крепко дружили со Свеей Альдани, теперь же пятнадцатилетняя девушка абсолютно
Неизвестность, где её достанут головные боли.
Бартоломео – её отец – говорил, что у неё не может быть головных болей. Но Астарот – её покровитель – утверждал, что головные боли – звено проклятия, наложенного на род Мендерс. Хоть Свеа, благодаря отречению отца от фамилии уже не имела никакой связи с родом, на неё всё ещё распространялось проклятие. «Плоть… к плоти… сердце… к сердцу… кровь… за кровь…»
Свеа схватилась за виски. Открыв глаза и немного придя в себя, она словила на себе изучающий взгляд Арамиса. Хоть ему и было шесть лет, относился он ко всему со всей серьёзностью. С четырёх лет он не мог понять, что значит быть обычным ребёнком. У рода Мендерс возникло ощущение, что Арамис не тот, за кого себя выдаёт, а Свеа… боялась младшего брата. Он уже восьмой раз является свидетелем смерти, но его лицо не выражает никакого сожаления и испуга.
Тупая боль смогла вернуть Свеу в реальность окончательно. Теперь ей показалось, что позади брата ухмылялась сама смерть. Ещё немного мыслей и подозрений, и Свеа упадёт в обморок.
«Плоть… к плоти… сердце… к сердцу… кровь… за кровь…»
Когда Свеа снова схватилась за голову, предплечья коснулся учитель. Арамиса уже нигде не было видно. Девочку уже унесли из школы, за мёртвую руку держалась мать погибшей. Истерический крик эхом раздался в ушах Свеи, словно это была очередная головная боль.
– Свеа, тебе следует пройти в кабинет медсестры.
Всё, что слышала Свеа – «Плоть… к плоти… сердце… к сердцу… кровь… за кровь…». Она будто находилась в трансе.
Вселенная подавала знаки, что скоро начнутся катаклизмы. Когда тридцатого августа две тысячи двадцать третьего года Свеа узнала о том, что Австралия почти полностью ушла под воду, её жизнь уже не была прежней. Каждый день она думала о том, что нагрянуло на землю. То, о чём она читала в украденной у деда книге, должно было случиться в две тысячи двенадцатом году двадцать третьего декабря по календарю майя.
Апокалипсис.
– Свеа, ты меня слышишь?!
Когда учительница крикнула, Свеа пришла в себя.
– Господи, у тебя шок. – Учительница пощупала лоб Свеи и стёрла слезинку с щеки. – Милая моя…
Свеа не нуждалась ни в поддержке, ни в тёплых словах. Ей было необходимо остаться одной, но учительница не могла так просто её оставить. Она обняла Свеу и погладила макушку как мать.
– Где мой брат?
– Арамис побежал в туалет. Его чуть не вырвало.
– Почему?
– Ему не нравится запах крови. Каждый раз Арамис убегал в туалет, чтобы вырваться. Неужели ты совсем ничего не знаешь о своём брате?
Свеа не ответила. Всё было слишком странным – смерти в классе Арамиса, его убийственное спокойствие и побеги в туалет от невыносимого запаха, потому что Свеа знала, что брата не пугала кровь. Он легко мог поранить палец или порезать ладонь специально для того, чтобы посмотреть на кровь. Ему нравилось облизывать пальцы с кровью, откусывать заусенцы и грызть ногти до крови.
Уборщица разгоняла учеников шваброй и обречённо вздыхала каждый раз, когда наступала в лужу крови. Свеа так и стояла в тисках учительницы и не могла пошевелиться. Кажется, учительница спустя месяц обучения закрыла глаза на её внешний вид и сомнительные увлечения, ведь когда в академии происходила трагедия, правила уходили на второй план.
– Отпустите меня.
Учительница послушалась. Свеа приняла суровый вид и дёрнула головой.
– Может, тебе следует сходить в медпункт?
– Я не пойду.
– Тогда на сегодня твой класс освобождён от занятий. Сюда едет полиция, поэтому Арамис не может покинуть школу. Тебе придётся остаться здесь.
– Но наш водитель… он приедет сюда ровно к тридцати минутам. Зачем вообще полиции не выпускать нас отсюда? Будто мы все сплотились и убили эту несчастную девочку.
– Вы не являетесь подозреваемыми, поэтому имеете право покинуть место преступления. Но ты же не оставишь здесь своего брата?