Аравия. Прошлое и настоящее
Шрифт:
Король, занятый в то время крайне актуальной для него проблемой стабилизации обстановки внутри страны, равно как и упрочением положения своего государства на международной арене, не мог не принимать во внимание открытого и резко негативного отношения Англии к его связям с Советским Союзом. Заключение им договора о дружбе с СССР означало бы не что иное, как нанесение осознанного оскорбления Великобритании. Негативные последствия такого шага — для интересов Саудитов — просчитывались довольно точно. Тем более Абдель Азизом, хорошо осведомленном о богатом потенциале возможностей англичан в плане дестабилизации обстановки в его, еще только становившемся на ноги, молодом королевстве. Именно поэтому Абдель Азиз и просил К.Хакимова передать в Москву, что свои отношения с СССР он считает и так «самыми дружественными», и в каком бы то ни
В отчете в НКИД о своей встрече и беседе с Абдель Азизом (31 июля 1928 г.) К. Хакимов отмечал следующее: «Сейчас он находится в положении фактической войны с Англией. И хотя эта война не объявлена официально, она все же имеет место быть. Англичане являются соседями Сауда по всем границам его владений — на суше и на море. Он не может не считаться с тем, что англичане очень сильны, и что бороться с ними очень тяжело». Начало Абдель Азизом переговоров с Советским Союзом, резюмировал К.Хакимов, «означало бы прямой вызов англичанам». И они определенно «пошли бы на самые крутые меры, последствия которых трудно предвидеть» (96).
От подписания договора о дружбе с СССР король Абдель Азиз, каки предполагал К.Хакимов, воздержался, а с предложением Москвы об изменении статуса советской миссии в Джидде согласился.
В контексте рассмотрения данного вопроса уместным было бы, пожалуй, отметить и тот факт, что повысить заинтересованность Абдель Азиза в наращивании отношений с СССР советское правительство пыталось и посредством оказания королю содействия в урегулировании его отношений с Йеменом, неоднократно доходивших в то время до вооруженных столкновений. Так, одной из задач представителя советского правительства Астахова, направленного в Йемен с целью заключения договора о дружбе и торговле, было «повлиять на имама Яхью в смысле скорейшего и дружественного урегулирования его отношений с Ибн Саудом» (97).
Упоминавшийся выше отчет К.Хакимова в НКИД от 31 июля 1928 г. интересен и содержащимся в нем анализом причин бойкота советских товаров торговцами Джидды. «Я прихожу к выводу, — сообщал К.Хакимов, — что бойкот наших товаров был инспирирован англичанами, которые ставили своей целью добиться разрыва наших отношений с Саудом. Душой бойкота был губернатор Джидды. Сила его заключалась в том, что он являлся наиболее крупным и тесно связанным с англичанами импортером продуктов первой необходимости — сахара, муки, риса, чая. Его требования об объявлении бойкота не могли не быть поддержаны, по крайней мере, той частью купечества, которая связана с ним десятками лет торговых отношений и которая, широко кредитуясь губернатором, находится в положении его власти» (98).
К. Хакимов считал, что «трудности с реализацией советских товаров» были порождены отчасти и «экспедиционным, — как он его называл, — характером советской торговли». «Наши торговые экспедиции, — писал К.Хакимов, — имея в своем распоряжении ограниченное время, стремились к скорейшей реализации товара и поэтому должны были идти на известное снижение цен. Это вызывало на рынке ажиотаж, деморализовало рынок, раздражало купцов и создавало впечатление чего-то вроде товарного налета. Одновременно мы ничего не достигали в смысле создания уверенности среди купцов-покупателей в бесперебойном снабжении рынка нашими товарами. Последнее обстоятельство и сыграло большую роль в деле привлечения значительного количества местного купечества к активному бойкотированию наших товаров» (99).
Несмотря на значительные трудности, К.Хакимову, благодаря его личным связям при дворе короля Абдель Азиза, удалось все же исправить сложившуюся ситуацию. Он смог убедить короля в необходимости действий, демонстрирующих его позитивный настрой в отношении Москвы, и, таким образом, не допустить осложнений в двусторонних отношениях с Советским Союзом, которые могли бы появиться в связи с экономическим бойкотом советских товаров. Первого августа 1928 г. К.Хакимов сообщил в Москву, что Юсуф Ясин, советник короля, заявил ему, что действия наместника Абдель Азиза в Хиджазе и министра иностранных дел в связи с бойкотом советских товаров (сам король
Следует сказать, что восприятие Москвой различного рода заявлений и высказываний представителей хиджазского правительства, имевших зачастую сугубо дипломатический характер, было завышенным. И одним из негативных следствий этого являлась переоценка большевиками своих реальных возможностей в Хиджазе. Иллюстрацией тому — письмо, направленное К.Хакимову заместителем наркоминдела Л.Караханом, в котором говорилось о том, что «на развитии торговли СССР с Хиджазом» Москва и собирается, дескать, строить планы «своего политического и экономического внедрения в страны района Красного моря» (101).
29 сентября 1929 г. в Джидду на смену отозванному оттуда К. Хакимову (в связи с назначением его представителем Ближне-востгосторга СССР в Йеменском Королевстве) прибыл новый генеральный консул СССР Назир Тюрянкулович Тюрянкулов [67] . Направляя К.Хакимова в Йемен, Москва рассчитывала на то, что он сможет не только укрепить позиции СССР в Йемене, но и содействовать урегулированию отношений между йеменским имамом Яхьей и королем Саудом, и тем самым стимулировать «политическую заинтересованность» Абдель Азиза в СССР.
67
Н.Т.Тюрянкулов (1892-1937) родился в Туркестане, в семье крупного торговца хлопком. Закончил три курса экономического факультета Московского коммерческого института (1914-1916 гг.). 17 июля 1937 г. был арестован сотрудниками НКВД, обвинен в «пантюркской агитации» и расстрелян (3 ноября 1937 г.).
Осенью 1928 г. король Абдель Азиз издал распоряжение о проведении (до конца октября 1928 г.) обязательной регистрации всех действовавших на его территории торговых фирм. На соответствующую просьбу Ближневостгосторга СССР был получен отказ. Фуад Хамза [68] , отвечавший в администрации короля за поддержание контактов с европейскими дипломатическими миссиями, заявил Н. Тюрянкулову, что «хиджазское правительство нашло в настоящее время нежелательным разрешить означенному обществу вести свою работу в Хиджазе» (102). В беседе с советским представителем он высказывался в том плане, что советская торговля, направленная, дескать, против Англии, «наносит ущерб интересам местного населения, осложняет внутреннее и внешнее положение страны». Хиджазскому правительству, говорил он, «не известны те политические и материальные эквиваленты, которые могут быть даны правительством СССР в обмен на право торговли в Хиджазе. Поэтому хиджазское правительство предлагает советскому правительству подумать о подписании всеобъемлющего политического договора, которым были бы ограждены интересы Хиджаза. До заключения же такого договора хиджазское правительство просит советское правительство приостановить работу своих торговых организаций. В противном случае, — продолжал он, — хиджазское правительство в целях защиты интересов своих граждан вынуждено будет облагать советские товары более высокими пошлинами, чем практикуются обычно» (103).
68
Фуад Хамза, ливанец по происхождению, поддерживал тесные контакты с англичанами.
Вскоре стали известны и мотивы подобного рода заявлений. Выяснилось, сообщал в Москву 10 февраля 1929 г. советский представитель в Хиджазе, что «крупные купцы дали Сауду заем на сто тысяч фунтов стерлингов, за что получили от него обязательство не допускать в страну советские товары». По словам Н.Тюрянкулова, Ф. Хамза был тесно «связан с враждебно настроенными в отношении СССР кругами и стремился к обострению отношений Абдель Азиза Аль Сауда с Советским Союзом». Узнав о намерении совпреда посетить наместника короля Хиджаза (принца Фейсала, сына короля), Ф.Хамза заявил по этому поводу решительный протест, «толкуя это как обход министра иностранных дел», обязанности которого он временно в то время исполнял.