Арбитражный десант
Шрифт:
Он заскулил.
– Провозгласили!
– презрительно, наполняясь раздражением, повторила Манана.
– А то мало чего провозглашали! Ишь ты - курс! Да он для таких наивных дурачков, как ты, объявлен. Они что, из небытия возникли? Те же Онлиевские к власти и привели. И ты хотел, чтоб они там меж собой из-за твоих мечтаний прекраснодушных перессорились?!
Она глядела на беспомощного Рублева, подавленно откинувшегося в кресле. Но волна отчаяния все сильнее застила ее, не оставляя места для жалости.
–
Подскочив к Рублеву, она с силой тряхнула его:
– Ваня! Немедленно! Слышишь, немедленно, пока не появился конкурсный управляющий, переоформляй "Магнезит" с Кичуя на офшор, как когда-то Лобанов предлагал...Чего эта сволочь, кстати, опаздывает, когда нужен?.. Туда не доберутся.
– Но, Манана, сделать такое сейчас - это уголовное преступление, - вяло откликнулся Рублев.
– Кондитерку российскую из-за собственного упрямства потерять, - вот где преступление! И даже не смей возражать. А насчет уголовки отмажем твоего Игорька. Подключим юристов, адвокатов наймем лучших, так запутаем, что ни один суд не разберется. Наконец на год-другой за границу отправим. Ну же, Иван! Ты мне клялся!
– Хорошо, - покорно согласился Рублев.
В дверь позвонили. На пороге стоял Лобанов. Непривычно удрученное выражение его лица сказало Рублеву всё без слов.
– Что? Тоже прослышал?
– Да. У меня корешок в кремлевских сверах имеется информированный. Только позвонил.
– Вот ведь как, - произнес Рублев.
– Даже у Серденки ничего не вышло.
– Отчего же не вышло?
– глаза Лобанова сделались колючими.
– По моим сведениям, у него как раз все получилось. Отступившись от вас, выторговал себе еще пару профильных комитетов. Как говорится, цена вопроса.
Рублев вскинул было голову, но лишь махнул рукой с видом человека, уставшего разочаровываться.
Денис куснул губу:
– Я вообще-то с другим зашел.
Колеблясь, обернулся на Манану.
– Да что за глазелки затеяли?
– заметил Рублев.
– Выкладывайте, чего там еще? Все равно больше меня напугать, похоже, нечем.
– Не уверен, - процедил Денис. - В общем, получил сведения из очень надежного источника: закрытое акционерное общество "Магнезит" сменило собственника. - Что?!
– почти синхронно выкрикнули Рублев и Осипян.
– Подписан договор купли-продажи, - надбавил в голосе Лобанов, - в соответствии с которым господин Кичуй уступил права собственности на "Магнезит" компании...
– Не-ет!
– выдохнула Манана.
– ... "Марсле", - договорил Денис и, чувствуя себя невольным палачом, закончил.
– В депозитарий поступило соответствующее передаточное распоряжение. Цена сделки - сто миллионов долларов. Получается,
Рублев умоляюще переводил взгляд с Лобанова на оторопелую Манану:
– Но как же? Он же - муж моей дочери... Денис! Это вы так пошутили, да?
– Рад бы. Но - информацию перепроверил. Я, как узнал, сразу отзвонил Кичую. Застал врасплох. Он подтвердил.
И, упреждая прочитанный в глазах Рублева вопрос, буркнул:
– Ваша дочь тоже в курсе. Они вместе всё это замутили.
Рублев обвис на подлокотниках. Неуступчивый, энергичный боец за несколько минут превратился в страдающего старика.
Хриплый, отчаянный крик Мананы наполнил квартиру:
– У меня же на носу годовое собрание. И кто голосовать станет, скажите на милость?! "Марсле" поганый?! Все порушат! Жизнь порушат!... Не отдам!
Она рухнула на диван и принялась остервенело колотить кулачками по стеклянной поверхности журнального столика, рискуя порезать руки.
Взвизг ее испугал Рублева и вывел из состояния прострации. Тяжело поднявшись, он подошел к дивану, положил ладонь на убранные в кичу волосы.
– Мананочка! Ты успокойся как-то. Я понимаю, но - ничего. Что-нибудь придумаем. Ведь отныне нас двое. Все-таки не по одиночке. Как-нибудь сдюжим, - не веря больше себе и сбиваясь, бормотал он.
Она подняла голову, и Рублева отшатнуло - столько злобы полыхало в черных глазищах:
– Да ты! На кого поставила, дура! На кого оперлась! Думала - мужик, а ты - Манилов! Трепач ты. Пустышка!
Она вцепилась в собственные волосы и, выкрикивая что-то невнятное, уже лбом с силой боднула стекло, тотчас пошедшее трещинами.
Наконец истерика чуть отпустила. Она подняла расеченную голову. Рублева в квартире уже не было. Лишь Лобанов у окна напряженно вглядывался вниз.
– Почему ждешь?!
– Манана подскочила, выглянула.
– Машину не взял, да, нет? Денис, мальчик дорогой! Пожалуйста! Очень пожалуйста! Догони! Как друга прошу. Вот еще возьми! У него ж стенокардия, - с жутким акцентом выкрикивала она. Беспорядочно хватая и впихивая в руки Лобанова то шапку, то дубленку, то пузырек валокордина, она теснила его из квартиры. - Он же осел упрямый. Умрет еще назло!
– Ох, и дура ты!
– Денис, не дожидаясь лифта, побежал вниз по лестнице.
– Шапку! Шапку, чтоб надел!
– крикнула вслед Осипян и - нервно зарыдала.
Иван Васильевич Рублев в одном костюме как-то боком, покачиваясь, вышел из подъезда, проскочил мимо поджидающего "Вольво" с дремлющим за рулем водителем и через арку выбрался на Пятницкую.
В этот утренний час Пятницкая лишь оживала. Готовились к открытию рестораны. Сонно подремывали без покупателей цветочники у метро "Новокузнецкая".