Аргентина: Крабат

Валентинов Андрей

Призраки поправляют куртки, лямки рюкзаков, узлы на шнурках тяжелых горных ботинок.

— Все, пошли!..

Уходят беззвучно, как и положено призракам. И так же беззвучно шевелятся губы одного из них, повторяя знакомые слова. «Среди туманных гор, среди холодных скал, где на вершинах дремлют облака...»

Исчезли. Мать-Тьма укрыла их. Но внезапно налетевший ветер нарушил стылую тишину. Качнул деревья, хлопнул брезентом палаток, зашумел, набирая голос. И наконец ударил, звонко и чисто.

...На

свете где-то есть Мой первый перевал, И мне его не позабыть никак. Мы разбивались в дым, И поднимались вновь, И каждый верил: так и надо жить! Ведь первый перевал — Как первая любовь, А ей нельзя вовеки изменить!

7

Марек Шадов вошел в гостиничный номер, даже половицей не скрипнув. Таковой не оказалось, прочные доски пола покрывал густой ковровый ворс, гасивший звук шагов. Дверные петли смазаны, каждое движение рассчитано. От порога сразу к вешалке. Шляпу — на крючок, пиджак расстегнуть, снять, перекинуть через руку. Дверь ванной — направо...

И тихо, тихо, тихо...

Так он и сделал, но добрался только до вешалки. Из темноты послышался сухой резкий щелчок, и тут же загорелась лампа — маленькое бра над кроватью у окна.

— Половина третьего, — сообщила Герда, закуривая. Присмотрелась, даже глаза протерла.

— Ты что, Кай... выпил?

Пиджак Марек все-таки снял и на руку набросил. Прошел через комнату — прямо к балконной двери, за которой густилась тьма.

— Нет.

Сообразив, что прозвучало как-то не так, обернулся. Девочка сидела, прислонившись спиной к стене, сигарета в руке, взгляд — не на него, даже не насквозь, а в себя, в самую глубину. Неизвестно откуда взявшаяся пепельница на прикроватной тумбочке полна окурков. Мужчина понял — не спала. Подумал, полез в карман пиджака, сначала в левый, после в правый. Отыскав нужное, сжал в руке. Теперь можно и подойти.

— Подарок.

На то, что лежало в ладони, девочка взглянула неохотно. Потом присмотрелась, убрала подальше сигарету.

— Это...

— Просто камешек, — констатировал Марек. — Я не геолог, захочешь, потом сама определишь. Бери!

Взяла — двумя пальцами, осторожно. Поднесла к глазам, прищурилась:

— И откуда?

Отвечать мужчина не стал. Вернулся к балкону, растворил пошире дверь, впуская бодрый ночной

воздух — и посмотрел прямо в глаза Тьме. Так и стоял, пока не почувствовал ее руку на локте.

— Там ничего нет, Кай. Только Эйгер.

Марек Шадов негромко рассмеялся. Герда ахнула, пальцы соскользнули с мятой рубашки. Теперь они стояли рядом, светловолосая девочка, от которой несло табаком, и усталый мужчина в грязных ботинках.

— Ты стал таким, как... ящерица? — наконец спросила она. Марек прикинул, что «нет» будет ложью, что же касается «да»...

— Ну, почти, только без корабля. И не испытателем, а совсем наоборот... Даже не знал, что там так холодно! Но имей в виду, Герда, все это тебе...

Девочка даже не дослушала:

— ...Приснилось, я знаю. Вспомнила сказку про Снежную Королеву. Про то, как она помогла Каю подняться на темное облако, и они вместе полетели в ледяной город... Ты... Ты ей расскажешь?

— Королеве — обязательно! — улыбнулся Марек. — И тебе тоже, но чуть попозже. Когда Герда пройдет через ворота и попадет в зал, где стоит ледяной трон. Помнишь, как он называется?

Гертруда Веспер ответила без запинки:

— Зеркало Разума.

Потом сжала губы, нахмурилась.

— Я не потому не спала, что за тебя волновалась. То есть волновалась, но не потому. Не из-за ящерицы... Знаешь, Кай, балкон по-моему, лучше закрыть. Здесь тоже очень холодно.

***

— Мы сегодня ходили смотреть на «Антилопу». Пока ты там, Кай, разговаривал, я познакомилась с господином старшим мастером. На самом деле он не старший, не старый, и даже не мастер, но я спорить не стала. Он хорошо в автомобилях разбирается, картинки собирает, журналы. Ты разрешил мне после ужина сразу спать не ложиться, а еще немного погулять.

— И ты сходила в гости к господину старшему мастеру. Интересно, одобрила бы этот визит госпожа фон Ашберг-Лаутеншлагер?

— Ингрид не знала. Она тоже ушла в гости. К скалолазам, в палатку. А я — в Северный корпус. Господин старший мастер был там не один, а с госпожой супругой старшего мастера. Она, кстати, чай хорошо заваривает, травяной, вкусный очень. Так вот, господин...

— ...Старший мастер, который не старший и не мастер...

— ...Знает все машины в округе. Самые интересные — фотографирует. Вчера как раз новые снимки отпечатал.

— Я догадался, Герда. Хотя лучше бы мне ошибиться. «Альпийский гонщик»?

— Да, BMW 315/1, Roadster. Я и про черную машину узнавала. Mercedes-Benz 260 D, дизельный, его только начали выпускать. Таких в округе нет. А «гонщик» в Гринденвальде, это совсем рядом.

— То есть достаточно кому-то в отеле снять телефонную трубку, позвонить — и нашу «Антилопу Канну» перехватят, причем с гарантией. У «альпийского гонщика» и скорость выше, и проходимость. На железной дороге нас найти еще проще, пешком идти далеко, остается...