Аргонавты
Шрифт:
Эвритион был столь же могуч и громоподобен, как и его хозяин Герион, но не был трехголовым. Зато в помощь пастуху-гиганту был дан хозяином страшный пес Орт. Этот пес одним глотком мог бы проглотить сразу десять огромных львов или тигров.
Так вот, за этими чудо-быками и отправил своего могучего слугу Геракла трусливый и жадный Эврисфей, когда пришла пора тому совершить еще один свой подвиг.
Выслушав царский приказ, герой покорно отправился выполнять задание Эврисфея. Очень долго шел Геракл, путь его лежал на запад через высокие
Наконец, преодолев трудную дорогу, он достиг места, поразившего его своим грозным видом. Одна земля от другой отделялась там необычайно узким и глубоким проливом. Через этот опасный пролив и предстояло перебраться Гераклу.
Хоть и с великим трудом, но одолел-таки мужественный герой и эту преграду. А в память о своем путешествии Геракл поставил на обоих берегах по высокой, похожей на взмывший столб, скале. Скалы эти находятся так далеко, что только напыщенные хвастуны и лгуны осмеливаются уверять, будто и они, как Геракл, способны дойти до их подножий.
Миновав то мрачное место, Геракл вышел на крутой берег бурного моря. Пустынно и холодно было здесь: так пустынно, что казалось, земля кончается на этом краю, и от этого ощущения становилось жутко. Соленый морской ветер рвал клубящиеся гребни непокорных волн, свистел, как пойманный, в покинутых улитками сухих раковинах, что одиноко валялись на прибрежном песке, жестоко трепал влажные космы водорослей, выброшенных на берег прибоем, и скулил и выл, как всеми брошенный и раненый зверь. Небо было серо и мокро и дышало какой-то густой и тяжелой влагой.
И лишь изредка, поражая слух неожиданно тоскливым голосом, кричали кружившиеся над морем неспокойные чайки. И только видно было, как далеко, за открытым простором моря, лежал серым камнем остров Эритея.
Но, как ни вглядывался Геракл вдаль, ни одного, даже маленького паруса, не было видно. Ничего, ни следа от челна на сыром песке, ни даже выброшенных морем бревен, пригодных для плота, не замечал напряженный взгляд героя. Сел он на львиную шкуру, положил рядом с собой тяжелую палицу и верный лук, и, обхватив колени могучими руками, стал смотреть на пенные гребни морских волн.
Взгляд Геракла был мрачен, как южная ночь, и, если бы кто-нибудь попался ему на глаза и стал досаждать своим досужим вниманием, то, наверное, разорвал бы того Геракл на части. Но время шло и погасший день клонился к вечеру.
Вдруг увидел он, как высоко в небе, восседающий в своей лучезарной колеснице, начал спускаться Гелиос - солнце - по небесному пути на запад, приближаясь к Гераклу с каждым мигом все быстрее и быстрее.
Ослепленный ярким сиянием и блеском, разгневался герой на солнечного бога. Схватив свой лук, он нацелился острой стрелой прямо в светозарного Гелиоса. Удивился бог-солнце такой ошеломляющей смелости, но не рассердился на сына великого Зевса. Он лишь молча отвел руку героя и, солнечно улыбаясь, спросил его, в
Узнав же, что делает Геракл в этом диком краю и какой подвиг предстоит совершить ему, Гелиос с радостью уступил ему на время свой челн, на котором сам каждую ночь переезжал через моря, чтобы ранним утром снова подняться над восточным краем земли.
Повеселевший Геракл поблагодарил от всего сердца ослепительного бога и, сев в ладью солнца, переплыл море, очутившись на нетронутом людьми, диком острове. Еще издалека, плывя в челне Гелиоса, герой слышал доносившиеся до него по бурлящим волнам мычание пурпурных быков и предвкушал скорую победу.
Но, едва ступил он на берег, как страшный пес Орт с хриплым лаем и рычанием кинулся на него. Готовый к борьбе, сын Зевса одним взмахом палицы отшвырнул ужасного пса, вторым - убил исполинского пастуха Эвритиона, а пылающих, как огонь, красных быков собрал в стадо и погнал к привязанной у берега ладье.
Погрузив добычу, Геракл стремительно помчался прочь от проклятого острова, но уже на полпути к обратному берегу его настиг суровый хозяин быков, трехглавый великан Герион. Но тремя выпущенными из лука стрелами герой поразил чудовище и, спокойно переправив быков через море, возвратил челн Гелиосу-солнцу. Тот пожелал сыну Зевса счастливого пути, и оба расстались очень довольные друг другом.
Но быки еще не доставлены Эврисфею, подвиг не совершен, а впереди - трудный и далекий путь. Но неунывающий Геракл не боялся опасности, недаром он - сын Зевса.
Подгоняя огненно-красных быков стрекалом - длинной и заточенной вверху жердью - шел Геракл через выжженные, рыжие плоскогорья, через сменяющие друг друга, цветущие всеми цветами радуги долины и пышные луга, через гладкие, как полотно, поля. Проходил он и густые чащи и редкие леса, и неустанно следил за быками, чтобы ни один не споткнулся, не заболел и не пропал.
Наконец, великой и непроходной стеной встали на его пути горы. Они мрачными зубцами впивались, казалось, в самое небо и от их каменистых ступеней веяло холодом вечности.
Трудно было могучему пастуху провести свое огромное стадо через горные теснины и кручи. Двойные копыта благородных животных скользили по гладким скалам, тонули, как в болотной тине, в нетающем снегу горных вершин. Но, сам выбиваясь из сил, Геракл подгонял быков, помогал выползать им из опасных ущелий и выбираться из коварных каменных ям.
И горы остались позади, труднейшая часть пути была пройдена. Впереди зазеленели плодородные, до одури пахнущие всеми запахами луга, цветущие равнины. Казалось, опасности исчезли, а впереди только благоуханные поля и скорое возвращение с победой.
Пройдя уже много вперед, как-то вечером, когда с болота потянуло лихорадочной сыростью, утомленный Геракл согнал быков в узкую долину между лесистых гор, лег на землю, подложил под голову большой плоский камень и крепко заснул. Его охватил непробудный, тяжелый сон.