Аргонавты
Шрифт:
Золото!-выдохнул один.
Чистое золото! И у этого, смотрите!
– второй, рыжий, как пламя в костре, ткнул в направлении самого маленького в компании, который, чуя неладное, подобрал ближайший к нему золотой булыжник и зажал в кулаке. Но ручонка была слишком мала, чтобы удержать тяжелый металлический камень.
И тут мореходы точно взбесились.
Да тут золото можно грести лопатой!
– орали они.
Золотой остров! Остров из золота!
– подпевали и бесновались.
Бледнолицые подгребали к себе золотые булыжники. Набивали золотом остатки одежд.
Дети стояли, как заколдованные.
Боги похитили у них разум!
– закусила губу девочка.- С ними, видно, приключилось что-то ужасное, чего их ум не сумел понять - вот они и спятили!
Надо доложить царю!
– воскликнул старший.- Царь Бумбо должен будет позаботиться о несчастных!
И ребятишки бросились к царскому дворцу, где ничего не подозревающий Бумбо играл сам с собой в шахматы.
А на берегу остались трое мореходов, потерпевших кораблекрушение. Но ни мысли о погибшем судне, ни скорбь по утонувшим товарищам не смущали обладателей несметных богатств. Они елозили по песку, все больше и больше увеличивая радиус круга.
Ты что залез на мою территорию?-вдруг остановился один, сжимая в обеих руках по куску золота.
Где же она твоя? Купил ты ее, да?
– визгливо отозвался другой.- Здесь ведь нет права собственности - что урвал, то и твое!
– - Ах, вы мошенники!
– закричал самый здоровый, чернобородый и узкоглазый.- Я ведь первым заметил золото - значит, это мое, и это мое, и весь остров - мой!
При этих словах мореход хватал золотые самородки и стаскивал к своей куче, которая разрослась до размеров порядочного холмика.
Тут светловолосый и рыжий набросились на чернобородого одновременно: и вся троица покатилась по песку, царапаясь, кусаясь и меся друг дружку кулаками.
И даже грохот бури не перекрывал летящий над дерущимися крик и гвалт.
Я тебе покажу - «все мое»!
Это он хорошо придумал -• его остров!
Воры вы! Воры! Вы мое золото украсть хотите!
Из всплеска голосов ревом раненого быка резко
выделялся голос черноволосого. Да, видно, и силой его боги не обидели.
Когда Бумбо, встревоженный известием, которое принесли во дворец дети, заторопился на берег, потасовка угасала, как уголья, если на них плеснуть водой.
Тише!
– первым опомнился светлокожий.- Кажется, сюда заявился настоящий хозяин!
Клубок тел распался на три отдельные фигуры.
Вот эта черная образина?
– удивился черноволосый.
А рыжий поддакнул:
Хозяин - да в чем мать родила!
Надо сказать, что жизнь на острове не заставляла его обитателей обременять себя заботами об одеянии. Лишь в ветреную погоду некоторые, особенно из женщин, кутались в мягкие леопардовые шкуры. Остальные же чернокожие предпочитали немного мерзнуть, нежели обременять свое тело лишним.
Царь Бумбо не был исключением из правил. Даже, будучи правителем, он сам порой придумывал моду нового сезона. И весь остров, вслед за Бумбо, то щеголял в браслетах, смастеренных из перьев цветных попугаев, то повязывал бедра поясами из кожи змей.
В этом сезоне Бумбо проповедовал:
И, несмотря на пронзительный ветер, даже в бурю Бумбо не захотел ни на шаг отступить от канонов моды.
Вы кто?
– царь, благодаря своему высокому положению, мог не утруждать себя цветистыми приличиями и вежливыми оборотами речи, сразу приступая к сущности дела.
А ты кто?
– вытаращился черноволосый: вот уж не думал - не гадал, что эта черная образина умеет говорить по-человечески.
Да Бумбо и не умел. Особенной чертой обитателей острова-сада было умение не тратить попусту никаких усилий, без которых можно прекрасно обойтись. Так, много лет или даже столетий назад островитяне призадумались: а стоит ли так напрягаться, для каждого слова меняя положение губ, челюстей и языка? Поразмыслив, пришли к выводу - не стоит! И теперь островитяне общались друг с другом и гостями с близлежащих островков только мысленно. Правда, ты мог услышать лишь то, что было непосредственно рассчитано на слушателей. У каждого было как бы два языка: один - для бесед, другой - для личных мыслей.
И это было разумно: представить страшно, что было бы, если б любой мог доподлинно знать, что ты думаешь о моей девушке-хохотушке, о вредности которой ты же сам всем рассказывал?!
Впрочем, с годами все чаще в царстве появлялись младенцы, твердо знавшие, куда мать припрятала сладкие лепешки, прибереженные к празднику. Слава богу, что с годами дар читать тайные мысли детьми утрачивался, вряд ли бы в противном случае мир и покой долго б царили на чудесном островке.
Царь Бумбо, услышав вопрос черноволосого, решил, что судьба послала к нему в гости белых царей. Один из них уж точно был могущественным властелином: кто бы еще осмелился так разговаривать с самим Бумбо?
О высокорожденный!-осторожный Бумбо не торопил события, ведь Светловолосый и рыжий могли оказаться прислужниками,- я рад, что ты решил, Черноволосый, посетить мой остров! Какому счастью я обязан видеть тебя и твоих,- тут Бумбо заколебался в выборе определений,- и твоих спутников?
Нет, первый раз вижу, чтобы обезьяна говорила по-гречески да еще без акцента!
– в восторге выдохнул светловолосый.
Был он в компании мореходов самым юным и молодым. Это плавание, завершившееся столь печально, было первым в его жизни. Но Светловолосый был рад уже тому, что первое же приключение столкнуло его со столь необыкновенными чудесами: золото, валяющееся, словно бесполезный булыжник, да еще говорящая обезьяна!
Слышали? Вы слышали?
– вдруг ахнул рыжий,- Нет, вы понимаете, что он говорит или это у меня все смешалось в голове?
Да слышали,- досадливо отмахнулся Черноволосый.- Я пока не оглох!
Нет, я не про то: он ведь говорит, не открывая
О, простите!
– зашевелил губами Бумбо.- Я не хотел вас обидеть. Но откуда мне знать, чужеземцы, что в ваших странах принято пользоваться в разговоре губами и языком?
А у вас, что, по-другому?
– заинтересовался Светловолосый.