Argumentum ad hominem
Шрифт:
Поскольку меня отправили на самый верхний ярус, я мог видеть это человеческое озеро целиком. От края до края. И даже отмечать отдельные волны — при сообщениях по трансляции, особенно о перемене платформы. А вот слушать было нечего. Просто гул. Даже звуки музыки, которую исполнял расположившийся ближе к центру зала какой-то самодеятельный ансамбль, терялись в общем шуме.
Особого смысла в наблюдении с такого ракурса, наверное, не было. Разве что, отслеживать конкретные перемещения, но для этого нужно было определить цель. Очаг возмущения. Но люди внизу двигались постоянными потоками, лишь иногда и ненадолго объединяясь в островки. Плавно,
Зевать, кстати, хотелось отчаянно. Хотя, оно и не удивительно: поспать мне не дали. Даже вздремнуть, считай, не удалось. Было примерно полчаса покоя на коридорном кресле, только сон прийти не успел. Вместо него явился как раз федеральный агент со своими вопросами.
Чего он, собственно, вообще хотел от меня добиться? Разговор больше крутился около меня и моих действий, чем затрагивал других участников событий. Нет, я бы понял, если бы на месте этого Смита был кто-то из внутренних расследований. Тогда и поход к медикам не понадобился: выписали бы профнепригодность в два счета. Но какое дело федералам до моих промахов и ошибок? Разве что, пытаются найти козла отпущения, на которого можно списать ущерб, нанесенный государственному предприятию.
Да и пусть их. Мне сейчас важнее выспаться, а то уже круги перед глазами начали плавать и вообще…
Стоп. Там, внизу, и впрямь ведь что-то круглое.
Музыканты сменили репертуар, и публика стала более благосклонной, что ли? Кольцо зрители-слушатели образовали очень даже заметное, особенно сверху. Или все дело в том, что у ансамбля появилась солистка?
Я не заметил, откуда она взялась. Наверное, и не приходила, а все это время стояла рядом. К примеру, делала перерыв на кофе. А теперь, с новыми силами, вернулась к своему искусству. И судя по толщине кольца, поет она хорошо. Жаль, отсюда ни черта…
— Красивый голос — большая редкость для песенниц. По сути, в нем нет особой нужды, просто приятный бонус. Гораздо важнее другие качества. И отчасти пропорции. И уж тут точно, чем приятнее они, тем приятней…
Он стоял у выхода на лестницу, прислонившись к стене. С того места невозможно было видеть, что происходит внизу, но разговорчивый господин, похоже, и так был в курсе. Молодой. Примерно моего возраста. Моего роста. Моего телосложения. Светловолосый. И совершенно неправильный.
Наверное, такое ощущение создавала одежда. Вроде, как это называют, демократичная, но каждая линия кроя, ткань, цвета и вся эта фигня, которую загадочно называют аксессуарами, просто вопили о своей запредельной стоимости. А оправа очков с дымчатыми стеклами, кажется, сошла с рекламы, которой улицы города наводнились на прошлой неделе. Правда, насколько помню, там шла речь об анонсе осенней коллекции, тогда как на дворе у нас пока ещё май.
В общем, блондин, глубокомысленно рассуждающий о достоинствах и недостатках сонг, выглядел совершенно неподходяще для того, чтобы вскарабкаться чуть ли не под самый потолок, да ещё заводить разговор с таким бродягой, как я. С другой стороны, сомнений в том, что он может позволить себе все, что захочет, тоже не возникало.
— Здешняя акустика красоты исполнения, увы, не передает. Зато идеально подходит для остальных сторон пения. Ты же чувствуешь? Даже на таком расстоянии эффект бесспорен. Хотя и излишне акварелен. На мой вкус.
Он оторвался от стены, подошел к перилам ограждения и облокотился о них, переводя взгляд на зал.
— Там слышно лучше. Но разумеется, самый
Если бы не полусонное состояние, я бы, наверное, быстрее сообразил, о чем идет речь. Ещё с самых первых слов, когда он вообще заикнулся о песенницах. И если бы внимательнее приглядывался к позициям и перемещениям транспортников, благо, их форма хорошо выделялась на фоне остальной толпы. Но ещё несколько минут назад все было в порядке. То есть, местные полицейские проводили обход в соответствии с заданными маршрутами. Теперь же все медленно, но верно, превращалось из порядка в хаос. И объяснение этому могло быть только одно.
Я щелкнул тумблером рации, включая на прием. Из динамика полилась песня, от которой снова, только ещё сильнее захотелось зевать.
Тьфу, какая гадость. И на прямой трансляции. А патрульных, конечно, никто и никогда не подумал бы снабдить присмотром сонг. Потому что бюджета на такие изыски не выделяют.
— Она хороша. Но это лишь начало. Прелюдия. Предварительная настройка. Основное шоу ещё впереди, так что, не засыпай раньше времени.
Сам он не зевнул ещё ни разу. Да и ленца, проскальзывающая в голосе, явно относилась не к физическому состоянию, а свидетельствовала о полном и безграничном удовольствии. Или довольстве. Собой.
— Господь был щедр и великодушен, раздавая свои дары, но слишком много думал о свободе человеческой воли. Вот и оставил песенниц без доступа к умам. Но как говорят? Сон разума рождает чудовищ. А для того, чтобы заставить разум задремать, достаточно и самых простых способов. Например, чуточку сдавить, здесь, там. И вот уже кислорода до мозга добирается все меньше, мысли и чувства начинают плыть, тело становится все беспомощнее…
Теракт, значит? Разрушения? Боюсь, здесь все обойдется только жертвами. Зато будет их до черта.
— Кто-то сдастся раньше, кто-то позже, как водится. Можно даже сделать ставки. Ты бы поставил на себя?
Кем бы он ни был, песенница внизу — его рук дело. И её песня тоже. Но зачем? Обычно массовыми убийствами занимаются те, кто хочет обратить на себя внимание. Покрасоваться, так сказать. Самоутвердиться. Но тогда, вроде, начинают издалека. Намеками, письмами, видеозарисовками на тему. Обязательно под какими-нибудь возвышенными лозунгами или притягивая за уши к своему преступлению цитаты великих. Пижон же ведет себя так, будто давно уже стал великим сам.
Тогда зачем? Для кого предназначен этот импровизированный спектакль?
Нет. Не верю. Потому что не понимаю.
— А вот я бы поставил. Поровну. На голод и долг, который в тебя вдолбили.
Свернуть ему шею? Наверное, получится. Тело не совсем в том состоянии, чтобы активничать, но мне ведь не нужно много. Пару фраз из той песни, что пела Дарли в последний раз. Только что это изменит?
Девица внизу, скорее всего, действует самостоятельно. Ей сейчас не нужен контроль: задание выдано, требуется лишь исполнить. Есть, конечно, шанс, что если уронить к её ногам тело начальника, это вызовет некоторое расстройство чувств. А если наоборот? Если взбрыкнет и просто остановит всем вокруг кровообращение? Песня идет фоном, поймать хоть что-то, чтобы взять сонгу под контроль — задача маловыполнимая. Я никогда не пробовал так делать, а тренироваться при беззащитных гражданских… Как минимум, предосудительно.