Архангелы и шакалы

Дзевановский Казимир

После этого снова Пальмира, а вслед за ней – третья кампания в Фарасе, о которой идет речь в нашей книге. Накопив немалый опыт, недавний неоперившийся ассистент политехнического института стал искушенным архитектором-археологом. Экспедиции других стран стремятся привлечь его к сотрудничеству. Он не забывает при этом и о строго научной деятельности, готовит работу, касающуюся проекта восстановления храма в Тафе, а также другую, задуманную в более широком плане, – об архитектуре христианских храмов и других строений в Фарасе.

– Видишь ли, – втолковывал он мне, – в глубине души архитектор всегда мечтает о том, чтобы проектировать и строить. Он мечтает о больших свершениях. Я так же не составляю

исключения, хотел бы проектировать. Здесь же я занимаюсь другими делами. Однако восстановление старинных храмов, раскрытие тайн, на которые наталкиваешься при этой работе, – все это тоже затягивает. Это тоже дает некоторое удовлетворение профессиональных чаяний архитектора.

Остраш не женат, что облегчило его положение, так как он смог благодаря этому продлить свою полугодичную отлучку до четырех лет, а быть может, он пробудет здесь и еще больше.

– Порой это облегчает положение, а иногда осложняет, – признался он мне однажды, – бывает по-всякому...

Самые молодые участники экспедиции – Марек Марциняк и Стефан Якобельский, оба 1937 года рождения. Марек – единственный подлинный знаток джаза в экспедиции и знает почти всех певцов мира. Кроме того, он единственный участник экспедиции, умеющий по-настоящему танцевать твист, хотя Стефан яростно соперничает с ним в этом. Путь Марека в египтологию довольно замысловат: он был сперва танцором в оперном балете. Впоследствии окончил университет, специализируясь в египтологии. Отличается большими способностями и сразу обратил на себя внимание профессора Михаловского. В Египте он уже три года. Не часто бывает, чтобы в возрасте 25 лет человек самостоятельно руководил раскопками, однако Марек Марциняк может уже похвастать этим. Он руководил работами в Телль-Атрибе и был даже некоторое время руководителем работ в Фарасе. Кроме того, принимал участие в работах в Александрии, Пальмире и Дейр-эль-Бахари, где поляки реконструируют знаменитый и необычайно красивый храм царицы Хатшеп-сут. Марек Марциняк уже стал специалистом, которого очень ценят. Его также привлекают к работе экспедиции других стран, и у него нет недостатка в интересных и выгодных предложениях. Он исключительно работоспособен и отлично организует свою работу.

Марциняк очень молод и дорожит всеми благами жизни. Кроме музыки и танцев увлекается кино. Лишь за время своего пребывания в Египте он успел, пожалуй, посмотреть больше картин, чем я за всю свою жизнь. А если учесть, что в течение года он проводит по меньшей мере семь месяцев на раскопках, где о кинофильмах можно в лучшем случае лишь рассказывать, то легко себе представить, как сильно у него это увлечение. Любит хорошо одеваться и вкусно поесть.

Нередко целыми вечерами он забавлял нас рассказами о разных каирских, александрийских или бейрутских лакомствах.

Стефан Якобельский – человек иного склада, хотя тоже очень молод. Он – олицетворение серьезности. Стефан не вынес бы, если бы все вокруг него не были убеждены, что он серьезен, деловит и знает свое дело. Чтобы сильнее подчеркивать это, он – единственный из всех участников экспедиции – отпустил длинную бороду. Бывают, правда, мгновения, когда борода хоть и остается, но маска, которую носит Стефан, спадает, и тогда оказывается, что он так же любит развлекаться, как и другие. Он танцует тогда твист и великолепно подражает Луису Армстронгу.

Диплом магистра Стефан Якобельский получил в 1960 году. Его специальность – коптский язык, последний этап развития языка древних египтян. В Польше не хватает специалистов в этой области.

По окончании учебных занятий Стефан начал работать в отделении профессора Михаловского при университете, а впоследствии – в аналогичном отделении при Польской академии наук. Темой его магистерской диссертации был

каталог коптских рукописей, находящихся в польских коллекциях. Некоторое время Якобельский работал также в отделении древнего искусства Национального музея. В 1961 году он получил стипендию от египетского правительства (Египет выделил несколько стипендий молодым польским научным работникам в обмен на такие же стипендии, выделенные Польшей египтянам). Работал в Фарасе, Телль-Атрибе и Пальмире, где приобрел практический опыт в археологии.

– Фарас – идеальное место для меня, – говорит Стефан. – Где еще можно найти сразу 500 надписей, которые нужно впервые дешифровать? Других таких мест нет. А тут – 90 исписанных плоскостей и на некоторых из них – по 25 надписей...

Стефан Якобельский собирается писать докторскую диссертацию о надписях, обнаруженных в Фарасе. Этой теме позавидовали бы даже ученые в странах, известных своими достижениями в области археологии и филологии. Для молодого ученого это в самом деле уникальная возможность. И Стефан полон решимости хорошо использовать ее. Стоило посмотреть, с каким интересом слушали его Адамс из ЮНЕСКО или американские археологи. В конце 1963 года Якобельский отправился в Лондон, в Британский музей, чтобы ознакомиться с коллекциями коптских рукописей этого богатейшего в мире музея. В Лондон его пригласили англичане, в частности тот самый секретарь и директор Королевского географического общества Кирвэн, который писал в «Таймсе» об открытиях, сделанных в Фарасе.

Второй женщиной в лагере во время моего пребывания там была Камила Колодзейчик. Молчаливая, но всегда готовая помочь другим, она незаметно взяла на себя обязанности хозяйки дома. Она заботилась о том, чтобы в любое время дня и ночи у нас были лимонад, кофе или чай, чтобы никто не оставался голодным. В 1956 году Камила окончила университет по курсу археологии. До того в период учебных занятий, а также ранее – работа в «Горпроекте» в Варшаве. После окончания учебных занятий была зачислена в штат Института средиземноморской археологии Польской академии наук. Некоторое время находилась в Венгрии и Болгарии на стипендии, чтобы ознакомиться там с работой местных университетских археологических центров. Наконец, в начале 1961 года приехала в Каир и приняла участие в двух кампаниях в Фарасе. Специализируется в области керамики и... древнеримских бань на территории Египта. Древнеримские бани – это тема докторской диссертации, которую она готовит. У польских археологов накопилось много материала по этому вопросу, так как именно они раскопали большую и хорошо сохранившуюся баню, построенную римлянами в Александрии.

В Фарасе Камила Колодзейчик отвечала за все мелкие предметы, найденные на месте раскопок, – за керамику, блоки, фрагменты скульптур и так далее. Она вела подробный инвентарь всех таких находок. Это кропотливая и очень утомительная работа, но без нее обойтись нельзя, ее необходимо вести повседневно, так как иначе можно потеряться в потоке мелких находок. А ведь каждая из них важна! Они описываются в очередных томах издания «Фарас», выпускаемых после каждой кампании Государственным научным издательством Польши на французском языке.

Жизненный путь Камилы Колодзейчик был очень трудным.

– Мой отец был во время войны летчиком, – сказала она. – Он неоднократно рассказывал мне о том, что он видел. Поэтому и меня тянуло в широкий свет. Но когда мне исполнилось 18 лет, я должна была начать работать. Заниматься в университете я стала тайком от матери. До третьего года занятий она не знала, что я хожу на лекции. Она никогда бы не дала своего согласия на это, учитывая плохое состояние моего здоровья.

Колодзейчик перенесла в детстве тяжелую болезнь сердца. А теперь здесь, в этой жаре, в полевых условиях...