«Архангелы»
Шрифт:
Первое свое золото Иосиф Родян намыл лет пятнадцать тому назад. С тех пор колесо фортуны поворачивалось не один раз. Бывали времена, когда недели и даже месяцы подряд порода из штольни шла богатая, не меньше двенадцати граммов золота с пуда. Вслед за богатыми неделями шли бедные, когда золотая жила скудела, превращалась в ниточку, и на поверхность поднимали огромные глыбы камня, которые выцветали и трескались под солнцем.
В первый же год «Архангелы» дали столько золота, что Иосиф Родян расплатился с большей частью своих долгов. Потом из года в год работы на прииске расширялись, и на четвертый год «Архангелы» стали знамениты: прииск дал чистого золота на продажу тридцать килограммов.
К этому времени
Иосиф Родян стал в глазах жителей Вэлень человеком и грозным, и достойным уважения, перед ним все привыкли загодя снимать шляпу.
Он начал полнеть и казался теперь еще огромнее. Детей своих он отдал в гимназию и никогда не забывал никаких платежей и взносов. В канцелярии держал уже двух писарей и сам только подписывал бумаги, для чего ежедневно являлся в примэрию в пять часов Дня ровно на полчаса.
Снова на него пошли жалобы. Но имя Иосифа Родяна было теперь известно по всей округе, так что прямое начальство закрывало на эти жалобы глаза. Жители Вэлень все чаще стали называть его не «домнул нотар», а «домнул управляющий», и с каждым днем все с большим почтением.
Почувствовав, что мешочки с золотом придали ему весу, Иосиф Родян стал наведываться в город, где у него появились друзья. Мелкая сошка набежала без всякого приглашения. Людей значительных пришлось завоевывать.
Обладая острым чувством реальности, Иосиф Родян, поговорив несколько раз с первыми лицами города, понял, что воспитание его и образование оставляют желать лучшего. Продолжать образование, прерванное на пятом классе гимназии, было поздно, но он сразу сделал единственно возможное и подписался на все румынские и немецкие газеты и журналы. Прочитывал он их от передовицы до самых незначительных заметок, тратя на это каждую свободную минуту. Польза от чтения не замедлила сказаться: словарь его обогатился, расширился, и говорить он стал гораздо свободнее, употребляя научные термины, понемногу стал разбираться в проблемах, обсуждавшихся в газетах, и испытал большое удовлетворение, обнаружив, что может порассуждать в кофейне и с адвокатом, и с доктором. Надо сказать, что наука и литература не слишком его интересовали, но, убедившись, что чтение газет приносит ему немалую пользу, он стал регулярно подписываться на всевозможные газеты и журналы.
Уже после первых разговоров с представителями городской интеллигенции Родян почувствовал, что стоит ему только пообтесаться и приобрести некоторый лоск, как он забьет всех, став самой значительной фигурой и в этом кругу. Он знал, что за спиной у него «Архангелы», а это стоило многого.
Однако в глазах окружающих Родян на всю жизнь остался человеком со странностями. Люди, которыми он окружал себя, считая наидостойнейшими, на деле не пользовались ни уважением, ни симпатией окружающих, будучи весьма сомнительными личностями. В свой час они произвели на него впечатление взглядом, осанкой, жестом, и эта поверхностная симпатия чаще всего была для него решающей, переубедить его редко когда удавалось. Добрых отношений с ним никто не сторонился, ни богатые люди, ни в особенности те, кто вот-вот мог разбогатеть. И все-таки чаще всего он оказывался в компании старого Поплэчана, кандидата Войку и им подобных.
Присущи ему были и смешные черточки, которые неизбежны для всех недоучек, если только они не обладают особой врожденной интеллигентностью. Так, например, с той поры как слава «Архангелов» прокатилась по всей округе, Иосиф Родян старался по-другому ходить, разговаривать, даже смотреть, стремясь казаться как можно значительнее;
Но и те, что охотно поддерживали с ним дружеские отношения и никогда не подвергали обсуждению ни его поступков, ни манер, разделились на два лагеря, увидев его жену Марину, впервые нарядившуюся в городское платье.
— Не надо ей было отказываться от привычной крестьянской одежды! — утверждали одни.
— Городская ей больше подходит. Когда муж переходит в другой социальный слой, жена должна следовать за мужем, — возражали другие.
Но не Родян заставил Марину переодеться. С той поры как они зажили на широкую ногу, Марина стала по-иному смотреть на жизнь. Муж перестал кричать на нее и не пугал больше детей, в дом к ним к тому же зачастили разные господа. И Марина с удовольствием стала вкушать те блага, которые предоставляла ей жизнь как жене богатого человека. Не отстать от нее старались и другие женщины, чьи мужья владели доходными приисками, и тоже наряжались в дорогие модные туалеты.
По правде говоря, поначалу Марина чувствовала себя в городском платье очень неловко, оно стесняло ее и даже мешало ходить, стыдилась она и появляться в нем на людях: какой-то голос в глубине души твердил ей, что не пристали ей городские наряды! Но мало-помалу она привыкла, освоилась и с платьем, и с положением, и ей стало казаться, что только теперь она превратилась в настоящую жену нотара.
Три года назад на прииске было добыто много самородного золота. Тогда же молодой врач из города попросил руки старшей дочери Родяна, домнишоары Марии. Иосиф Родян, хотя ему и не нравился белокурый и голубоглазый, словно немец, молодой человек, живший весьма обособленно, все-таки выдал за него свою дочь. Когда стало известно, какое приданое принесла с собой Мария, пораженные горожане долго переглядывались между собой, а ее сорок тысяч послужили темой самых оживленных разговоров. Иосиф Родян сразу же вырос в глазах общества, и в городе не осталось ни одного семейства, которое не принимало бы его с распростертыми объятиями.
Приданое Марии между тем попало в надежные руки. Доктор Илие Врачиу, перебравшись вскоре в большой город, из года в год приумножал исходный капитал. После свадьбы и у «Архангелов» дела пошли лучше. Сорок, потом шестьдесят, потом семьдесят рудокопов денно и нощно трудились в глубинах горы Корэбьоары. То и дело они натыкались на самородное золото, а главное, золотоносная жила становилась все толще и богаче. Самые заядлые скептики в Вэлень уверовали теперь в счастливую звезду Иосифа Родяна. Все больше и больше народу предлагало ему свои услуги. Каждому хотелось работать у «Архангелов» — рудокопом ли, сторожем, возчиком или погонщиком. Применительно к рудокопам особенно справедлива поговорка: «Кто медом мажет, у того и доски лижут». Жители Вэлень относились все с большим почтением к управляющему Родяну, а с некоторых пор стали поговаривать, что у него тайная связь с нечистой силой, с горными духами и даже с самим дьяволом.
Если рудокопы не сомневались больше в счастье Иосифа Родяна, то и сам он в будущем не видел ничего, кроме мешков, набитых золотом. Он настолько уверовал в неисчерпаемость золота у «Архангелов», что был одержим одним желанием: добыть побольше золота и обеспечить дочерям такое приданое, чтобы вся округа только и говорила, что об управляющем «Архангелов». Случались у него и такие минуты, когда мечтал он, чтобы о нем заговорила вся страна. И надо думать, что такие минуты случались у него совсем не редко, потому что частенько он вызывающе поглядывал на незнакомых ему людей, словно желая сказать: «Почему же вы мне не кланяетесь? Разве вы не знаете, что я управляющий „Архангелов“?»