Архимаг
Шрифт:
Ответить Бродяга не успел — нас вышвырнуло из многомерности.
Я не шучу.
Просто почувствовал — движение прекратилось.
Мы ели в столовой, защищённой от внешнего мира полным отсутствием окон. Бродяга вмонтировал в стены видеопанели, по которым транслировались проносящиеся вдали ландшафты. Реки, поля, кромки лесных массивов. Крыши деревенек, высотки больших городов. Возникала полная иллюзия поезда. Словно сидишь в вагоне-ресторане и мчишься по европейской части России.
— Бродяга, что случилось?
Домоморф не ответил.
Впервые
Я насторожился.
Нырнул в дальний транс, выбрался за пределы нашей механической скорлупы и понял, что веретено находится в Пустоши. Вот только… Мне удалось понять не сразу, что не так в этой части равнины, а потом я догадался.
Разлом.
То есть, РАЗЛОМ.
Километрах в десяти от нас вращалась исполинская спираль, смахивающая на галактику. И эта спираль превышала по площади всё, что я видел. Даже Врата, распахнутые Администратором, не шли ни в какое сравнение с этой аномалией.
В столовую ворвался барон.
— Бродяга сломан.
— Этого не может быть, — покачал я головой.
— Он не отвечает на команды, включая мысленные, — голос Иванова был спокойным, но я чувствовал напряжение. — Не перестраивается. Ни одна система не работает.
— Ты разбираешься в его устройствах?
Барон наградил меня яростным взглядом.
А в следующую секунду на нас обрушился ГОЛОС.
— Кто вы такие, почему явились сюда и откуда у вас наша жилая капсула?
Голос сотрясал пространство, проникал в мысли, от него невозможно было укрыться. Речь была русской, но этот язык был извлечён из нашей памяти.
Иванов хотел что-то сказать, но я остановил его взмахом руки.
Главным переговорщиком назначили меня — вот и буду нести ответственность.
— Мы — послы.
— Человек, ты дерзнул явиться сюда, воспользовавшись расширенной вселенной. Подступы к нашему миру блокированы, перемещения тут запрещены. Люди служат нашим врагам, и я имею право тебя уничтожить.
Переносить этот голос было непросто.
Но я отрегулировал ментальную защиту, и стало немножко комфортнее.
— Кто ты? — спросил я. — Назови себя.
— Зови меня Азатиллиатом, Стражем Пределов.
— Моё имя Ростислав! Тебя должны были предупредить о нашем визите. Я представляю интересы Земли, где вы оставили наместником Администратора.
— Ты пользуешься нашими машинами, человек! — пророкотал Страж Пределов.
Как же я не люблю невидимых противников…
— Это мой домоморф, — вмешался барон. — И вы его сломали.
— Машина переведена в спящий режим, — ответил Древний. — С ней всё в порядке.
— Страж, — я посмотрел в потолок, обдумывая каждое слово. — Мы явились по важному вопросу. Живой Хаос угрожает всем, и Предтечи должны быть заинтересованы в его уничтожении. Пропусти нас. Я хочу встретиться с теми, кто принимает решения.
— Люди ничтожны, — последовал ответ. — Вы не можете справиться с Живым Хаосом.
— Администратор думает иначе, —
— Я должен получить дополнительные инструкции, — произнёс Древний. — Ждите.
Глава 4
Конструкт экзекутора
Супрема
Отец Бронислав пригнулся, чтобы войти в низкий проём допросной камеры. Любят экзекуторы проработать антураж, этого у них не отнять.
Паладина встретил жутковатого вида каменный мешок.
Воображение сразу нарисовало тёмные века, замок какого-нибудь европейского барона, выточенные в скале пещеры, используемые заплечных дел мастерами…
Отступник был распят на вращающемся деревянном приспособлении, его лицо освещал неровный свет потолочной лампы. Всё-таки лампа, а не факел, ухмыльнулся про себя Бронислав.
Приблизился к заключённому.
Замер, скрестив руки на груди.
Пленник смотрел на Бронислава с неприязнью, в глубине его глаз плескалось страдание, перемешанное с ужасом. В углу комнаты шевельнулась тёмная фигура — экзекутор Йенс. Десятая ступень посвящения, один из самых изощрённых морфистов планеты. Конечно, создаваемые экзекутором сны имели свою специфику. Неокрепшему разуму делать там нечего, это полный край.
— А вы тут неплохо устроились, ваше величество, — произнёс Бронислав.
Король Фредерик, бессмертный датский правитель, молчал.
Ждал продолжения.
— Вы знаете, кто я? — вкрадчиво поинтересовался Бронислав.
— Разумеется, — растрескавшиеся губы пленника разлепились. Король разговаривал тихо, но с достоинством. — Отец Бронислав, цепной пёс Ордена Паладинов.
— Слава бежит впереди меня, — хмыкнул Бронислав. — Что ж, вы уже в достаточной мере насладились нашим гостеприимством, ваше величество. Пора поговорить о деле.
— Нет у меня с тобой никаких дел, — отрезал король.
— Явное заблуждение, — Бронислав был подобен скале. — И роковое для вашей династии.
Фредерик вздрогнул.
Бронислав отметил про себя признак слабости и продолжил:
— Вот я смотрю на вас, Фредерик, и знаете что приходит в голову?
Король не ответил.
— Зачем. — Продолжил Бронислав. — Зачем человеку вашего положения, удерживающего власть… сколько? Лет двести, наверное…
— Двести шестнадцать, — поправил король.
— Верно, — кивнул Бронислав. — Двести шестнадцать лет вы единолично правите Данией. Вступили в Евроблок, но это ничего не меняет. Так вот, зачем? Вас должен целиком и полностью устраивать существующий миропорядок. Инквизиция обеспечивает интересы таких, как вы. Мойры стоят на страже вашего спокойствия. И что вас не устраивало? Лобстеры недостаточно сочные?