Архитектор Гармонии
Шрифт:
Глава 1. Античность и не только…
«Есть, ma chere, на земле люди,
которые смотрят за тем,
чтобы у ближних в головах и карманах
ничего лишнего не было.»
Задолго до выписки из Горпсихбольницы…
«Дорогие коллеги! История во все времена являла себя Миру в. «чужих одеждах». И если постараться всмотреться в её истинный лик, то разочарованию не будет предела: смысловые подтасовки… фальшь, и горькое осознание циничного отношения управляющих
Вполне возможно предположить даже то, что разочаровавшись в «реальности» фактов Истории, всякий искренний бедолага исследователь будет просто-напросто приговорён к тому, чтобы каждый раз трепетно всматриваться не только в строки современных учебников или новостные колонки газет, но и в события, и в лица окружающих его людей, и даже… в своё собственное отражение в зеркале, пытаясь навсегда запечатлеть и запомнить мгновения Эпохи в их оригинальном, и ещё не изменённом, виде. Но и эти тайные надежды, увы, тщетны. А впрочем – «всё, как было, – так и будет под Солнцем», господа! Весьма верно подмечено.»
(Из лекции Профессора Сергеича «Вечная жизнь в Зазеркалье» на собрании «А.М. Лиги» Горбольницы)
– Господа, товарищи и просто… дорогие друзья, коллеги! – торжественно произнёс Профессор, обращаясь к друзьям по больничной палате.
– Лихо начал, Сергеич! – весело прокомментировал Егорша и присел на койке, предвкушая новые научные дебаты и нешуточные философские баталии. – Мне понравилось. А значит – опять будем отлавливать рыбу в мутных водах Истории? Ну, спасибо, что не земноводных разных. Я их с детства боюсь!
– Да, Егор Алексеевич, Вам действительно о многом не стоит рассказывать. Последствия могут быть не предсказуемы, насколько я догадываясь.
Итак, о серафимах, морских чудищах и, подобных им, других культовых или мистических понятиях мы поговорим отдельно. Сегодня мы постараемся детально рассмотреть.
– Конкретно и пристально, профессор! В микроскоп нашего научного понимания исторической проблематики, так сказать!
– Я могу продолжать, Егор Алексеевич?
– Ты у нас сегодня докладчик, тебе и карты в руки.
– Егорша, сиди и не перебивай профессора! – Ваня-Реинкарнант уже что-то конспектировал в своей тетради.
– Всё, Ванюша! Я – молчок!
– Итак, нам удалось с большим трудом, за многие месяцы кропотливого литературно-исторического расследования приоткрыть завесу над многими тайнами романа «Мастер и Маргарита». В некоторых главах наших книг мы вскользь и мимолётом упомянули о некоторых странных высказываниях героев романа и описании некоторых деталей быта и места действия произведения.
Журналист Георгий с недоумением посмотрел на членов «А.М. Лиги» и на её пожизненного Председателя…
– Нужно ли нам так подробно останавливаться на мелочах, Александр Сергеевич? Ведь всё главное, как нам казалось, мы уже опубликовали? – спросил он.
– Верно, Жора! Я же вам тут обо всём уже поведал: о кольцах, шанцевом инструменте, о Пилате езуите, чтоб ему.
– Друзья мои, окончательная версия любого исследования может считаться цельной только в том случае, если эта версия способна аргументировано объяснить и осветить каждое звено сложнейшей цепи исторических событий или сюжета литературного произведения. Или, скажем так… наших представлений об этих событиях! Позвольте мне перечислить лишь некоторые не совсем понятные, на мой взгляд, моменты романа.
– Это по-нашему, Сергеич! Давай, валяй! Не стесняйси!
– Премного благодарен Вам, Егор Алексеевич, и прошу Вас ответить коллегам на такой вопрос: чем руководствовался писатель Михаил Булгаков, когда красочно описывая одежды прокуратора Иудеи, он упомянул «белый плащ с красным подбоем»?
– Сергеич, брось свои штучки! Меня не проведёшь! – этот конкретный вопрос Профессора застал Егоршу врасплох.
К удивлению всех собравшихся, даже Журналист поддержал протест коллеги.
– Действительно, Александр Сергеевич. Ведь Егорша прав! Что-что, а с памятью у него всё в порядке. Не с «красным», а с «кровавым» подбоем! Вы нас намеренно запутываете, профессор. Теперь я Вас понял!
– Вы поняли, для чего я так сформулировал свой вопрос, Георгий? Или Вы способны объяснить сам предмет разговора: «щедро расцвеченную» автором, гамму цветов верхней одежды римского прокуратора?
– Жорик, а ведь я тебя предупреждал: не суй свои пятнадцать рупий поперёд Сергеича в копилку истории! Вот теперича потей, объясняй! Не всё же мне тут одному за вас отдуваться?! Напряги извилину, Журналист!
– Дорогой коллега Журналист, в качестве подсказки, я напомню Вам о том, что за объяснение такого цвета плаща Пилата уже пытались браться многие честные и искренние литературоведы или историки. Во всяком случае, именно таковыми они себя и считали. Но, каждый раз их ожидал конфуз с аргументацией своих версий и окончательными выводами!
– Во-во! Гладко было на бумаге, Сергеич! Дуракам полдела не показывают!
– А «дураки», по-твоему, – это мы?! – вспыхнул Журналист и с возмущением оглядел «обидчика».
– Георгий, я думаю, что Егор Алексеевич хотел употребить этот термин в… именительном падеже, – с видом миротворца продолжил Александр Сергеевич. – Вернее сказать… все они останавливались на полдороге, на распутье, так сказать. А я, со своей стороны, всё-таки выразился бы несколько иначе и попытался предостеречь некоторых амбициозных ревнителей «исторической правды» от легкомысленных надежд на лёгкое и банальное объяснение сложнейших явлений в истории. Начинать анализ с перечисления не объяснимых, на первый взгляд, нестыковок официальных версий – намного легче, нежели предложить читателю, в итоге, ясное логическое объяснение причин появления этих «тёмных пятен». К великому сожалению, очень часто бывает так, что активно ступив на тайные сюжетные тропы романа «Мастер и Маргарита», многие в дальнейшем теряют цепь рассуждения. А результат таких «прорывных» исследований весьма плачевен: это аргументы, исключающие друг друга, и выводы, прямо противоположные тому, что пытался утверждать некий имярек в начале своего «кавалерийского» литературоведческого или исторического исследовательского демарша.
– Жора, а ты, брат, не тяни время! Наш профессор может таким манером хоть до утра свои словеса выплетать! Не жди, и отвечай конкретно по факту заданного тебе вопроса! К чему писатель Афанасьич придумал прокуратору такой «прикид»? С какой целью?
– Ну, вспоминайте же, коллега… «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром.»!
– Александр Сергеевич, у меня есть твёрдое убеждение в том, что мы сами в нашем тесном коллективе, начинаем придавать особое, неоправданное значение, любому талантливому эпизоду или метафоре романа! Великолепно написано и… всё, точка! Ну, право, профессор!