Архитектор снов
Шрифт:
«Что за чушь…»– встряхнула головой Карина и ударила сигаретой в пепельницу.
– Не понимаю, что со мной. Я все время забываю, о чем говорю, – улыбнулась она.
Авельев кивнул. Его темные глаза были непроницаемы.
– Вы говорили, что любите путешествовать, – напомнил он.
– Да? – Карина села, выпрямив спину и стараясь сосредоточиться. Однако вместо этого она растерянно посмотрела на своего собеседника и вдруг расхохоталась.
– А зачем я вам об этом говорила, вы не знаете? Авельев улыбнулся.
– Я вас спросил… Карина встрепенулась.
– Ах, да, вспомнила,
Она смотрела на Авельева, но видела освещенную огнями площадь. Шумела толпа, две девочки пробежали мимо, едва не задев ее, одна из них держала в руках огромный кокон розовой сладкой ваты. Ветер донес аромат лакомства. Оно пахло пережаренным сахаром. Карина подняла голову. Над площадью чернело высокое, украшенное звездами небо. Карину поразило это сочетание – шум, смех и грохот внизу и оглушающая, могильная тишина сверху…
– Ваш муж, – донесся голос Авельева. – Вы сказали «первый». Вы с ним расстались?
Карина не ответила. Странно, она раньше за собой такого не замечала – в ее сознании мелькали разрозненные, то короткие, то довольно продолжительные обрывки воспоминаний, словно кадры и фрагменты высвеченной в свете прожектора пленки, Внезапно мелькание прекратилось, изображение сделалось четким, укрупнилось, приблизилось и… Карина вздрогнула – она увидела себя стоящей в тихом переулке.
Старые дома подпирали друг друга на одной стороне улицы, больничный пустырь раскинулся на другой. Здесь было тихо. Откуда-то издалека доносился шум большой дороги. В окнах домов отражались облака. Они спешили, как будто хотели побыстрее пролететь над этим городом. Карина что-то почувствовала за спиной, обернулась. Мужчина и женщина, вернее молодой человек и совсем юная девушка стояли на дороге, обнявшись. Но это были не радостные объятия. Карина присмотрелась. Эти двое прощались. Тихо, молча, без слов. Внезапно девушка отстранилась и посмотрела в лицо юноше.
– Но мы же оба остаемся здесь, в этом городе, – с надеждой произнесла она.
Тот кивнул. Он был заметно менее растерян. В его глазах не было той отчаянной беспомощности, которая сквозила в ее взгляде. У него явно уже был готов какой-то план. Карина смотрела на них и не могла оторваться. Заканчивалась очередная история любви, и эти двое, потеряв все, что когда-то между ними было, старались хотя бы попрощаться.
Она знала, что с ними будет дальше. Знала, что их пути разойдутся. Что обоих увлекут свои дороги, и они найдут каждый свое счастье, потом еще и не раз, и так пройдут годы. Но только в одном из этих двух сердец на всю жизнь останется память и об этих прощальных
Ее качнуло на волне памяти, Карина выдохнула и посмотрела в глаза Авельеву, сидящему перед ней.
– А почему вы спрашиваете? Он пожал плечами.
– Не отвечайте, если не хотите.
Карина помедлила. У нее было два пути. Она выбирала недолго. Ее взгляд смягчился.
– Мы были молоды, влюблены. Это была первая любовь. Мы сами не знали, что с ней делать. Соперничали, ни в чем не уступали друг другу, ссорились, мирились… Он даже ударил меня однажды. Когда я закончила рыдать, мы договорились о разводе. Через час помирились.
– Вы жалели о том, что расстались?
– Нет.
– А он?
– Он быстро женился.
– А вы?
– А я жила в свое удовольствие.
Карина отвела взгляд. Все было не совсем так, но ей не хотелось распространяться об этом. Несмотря на безупречный и впечатляющий фасад, душа и память Карины изобиловали темными пятнами и болезненными разломами. Она знала, что там, в глубине воспоминаний, где нет ни света, ни тепла, ни свежего ветра перемен, живут ее демоны. Прошлое было мертво. Но прошлое было и живо. Оно без спроса приходило во сне, и с этим ничего нельзя было поделать. Но при свете дня и по своей воле Карина не хотела вспоминать. Она прикурила очередную сигарету, поправила кольца на пальцах, посмотрела в окно на весело бегущие на север кучерявые облака…
– А вам не кажется, что это все чушь про две половины одного яблока? – неожиданно спросила она. – Я думаю, что яблоко раскалывается в душе у каждого. Любопытная Ева испортила его в райском саду. Она откусила край, а значит, нарушила его цельность. И поврежденный плод стал знаком внутреннего ущерба. А выражение «найти свою половину» на самом деле никак не связано с другим человеком. «Найти свою половину» значит вернуть полноту своему яблоку, обрести, найти себя. А что если это и есть тот самый смысл жизни, о котором все столько говорят и никто не понимает, что это такое. Разве нет?
Авельев молчал. Карина насторожилась. Внезапно все ее слова, все размышления показались ей такими наивными, такими ничтожными, столько детской гордости первооткрывателя было в этих находках ума, что ей стало неловко. Она судорожно переплела и сжала пальцы рук. Кольца впились в нежную кожу. А может, чувство неловкости было связано с тем, как на нее смотрел ее гость? Его взгляд, минуя Карину, словно незначительную преграду, был устремлен вдаль, в глубину, в неизвестность… Так иногда смотрела на нее Майя.
Авельев сидел совсем рядом, до него можно было дотронуться рукой, но при мысли о том, где он сейчас, Карину передернуло. Между ними была вечность. У нее сжалось сердце и заныло в груди, словно она оказалась на кладбище перед свежевырытой могилой близкого друга. Но Авельев поднял на нее глаза. В них плясали огоньки.
– Я думаю, все и так, и не так. Но, вы знаете, по-моему, это очень интересно.
Он улыбнулся. Карина вздрогнула. Марго никого не посылала к ней. Она не знала никакого Андрея Авельева. Не давала ему ее телефона. Но что-то подсказывало Карине, что это уже неважно.