Архив клана
Шрифт:
Для того чтобы отключить мозг (привести тандем в нерабочее состояние), его не обязательно убивать. Достаточно вывести из строя одну половину.
По этому поводу у генерала была задумка, основанная на старых запасах, которую он без обиняков изложил ночному человеку.
Не будем перегружать повествование подробным изложением всех коллизий, скажем только, что речь шла о камерах.
Пару месяцев назад Носферату по заданию генерала побывал в квартире Ольшанского и в числе прочего умыкнул оттуда скрыто установленные камеры наблюдения.
Задумка состояла в том, чтобы раздобыть точно
Эта запись, мо мнению Коврова, должна не только напрочь вырубить гениального сыщика из оперативной обстановки, но и дать старт собственно всей большой операции: потому что Ольшанский всё бросит, очертя голову помчится искать первоисточник и потащит за собой свою дружную команду.
Когда Игорь Викторович, ухмыляясь, довел суть инсценировки, Носферату утратил дар речи и застыл без движения, словно его парализовало от ужаса.
Ковров прекрасно знал ночного человека (в свое время он его воспитал и вывел в люди), так что отреагировал мгновенно и безошибочно сделал выводы:
– Погоди-ка… Уж не хочешь ли ты сказать, мелкий негодяй… что ты в самом деле втихаря вздрючил девицу Ольшанского, пока они оба были в отключке?
Носферату молчал.
– И… всё это безобразие записалось на камеру, что была в спальне?
Носферату молчал и боялся даже шелохнуться.
– И… ты не уничтожил эту камеру, как было приказано, а сохранил и теперь регулярно передёргиваешь на ту запись?
Носферату задушенно всхлипнул и закрыл лицо руками.
В бытность свою действующим генералом Ковров не задумываясь пристрелил бы мерзавца за такой забавный фокус. За отклонение от задания, потому что это всегда чревато самыми непредсказуемыми последствиями, вплоть до провала операции.
– Если ты соврешь, я убью тебя, – со зловещим спокойствием предупредил Ковров. – Правду и только правду, и будешь жить.
– Да, – хрипло ответил Носферату.
– Что – «да»? Камера у тебя?
– Да.
– И на ней запись твоих вольных упражнений с девицей Ольшанского?
– Да.
– А Ольшанский в кадр попал?
– Да.
– Бинго!!!
– Мм… Не понял? – Такого возгласа Носферату не слышал от генерала никогда в жизни. – В каком плане?
– Во всех мыслимых планах, малыш! – Голос Коврова вибрировал от радостного возбуждения. – Давай сразу определимся: если ты ещё раз отклонишься от задания, я убью тебя. Это понятно?
– Так точно!
– А сейчас слушай внимательно. Эта запись – самое ценное, что у нас есть на данный момент. Это стопроцентная «тру», «натуралка», Ольшанский – мастер, он мгновенно это поймёт и из кожи вон вывернется, чтобы найти первоисточник! И не надо никаких инсценировок, не надо сомнительных записей… в общем, давай: бегом за камерой и назад ко мне! И береги её как зеницу ока.
– Есть!
– Так, тебе охрану дать?
– Шутите?
– Шучу, шучу… Но камеру в самом деле береги как зеницу ока. Если потеряешь или испортишь – не прощу. Вопросы
– Никак нет.
– Давай за камерой, остальное обговорим позже. Всё – исчез.
И ночной человек в самом деле исчез: отошел от костра на пять шагов и растворился во тьме.
Спровадив Носферату, Ковров усилием воли подавил радостное возбуждение и наскоро проанализировал ситуацию. Всё ли правильно рассчитал, не скрываются ли за эйфорией по поводу внезапной удачи какие-то шероховатости и неувязки?
Несмотря на то что Ольшанский – большой мастер и очень опытный игрок в такого рода шарады, генерал был уверен, что такая комбинация срубит его разом и надолго. Какой бы ты ни был профессионал, а личные мотивы всегда важнее. Ковров прекрасно помнит, как «бункерный» тандем спровоцировал его в прямом эфире два месяца назад: если бы тогда ему удалось совладать с собой и не скатиться на эмоции, ещё неизвестно, чем бы вообще всё закончилось. Но все мы люди, и ничто человеческое нам не чуждо, так было испокон веку, так и останется до скончания времен. Ни гениальность, ни высокая квалификация, ни честь и чувство долга никогда не мешали людям совершать глупости под воздействием сильных эмоций.
Другой вопрос, как поведет себя при этом вторая половина тандема и рядовые исполнители «Бункера».
Об особенностях взаимоотношений внутри команды Ковров ничего не знал. Как-то недосуг было углубляться и разрабатывать этих выскочек, много чести будет. Так что нельзя было исключать вариант, что здравый смысл исполнителей вкупе с могучим интеллектом доктора Семёна окажутся сильнее командной солидарности и роковой целеустремленности утонувшего в водовороте чувств Ольшанского. На этот счет следовало принять дополнительные меры и сразу же выстроить запасную схему, чем Ковров тотчас же и занялся.
Закончив расчеты, генерал подвел предварительный итог по подготовительному этапу нового проекта. Несмотря на спонтанность, определенную хаотичность и кажущуюся непродуманность проекта, генерал уже сейчас мог с уверенностью сказать, что спустя сутки с небольшим можно будет спокойно приступать к операции. Осталось лишь довести до ума ряд деталей и вовлечь в игру некую персону высокого ранга, от которой зависело, будет ли план претворен в жизнь или останется всего лишь очередным гениальным озарением, о котором никто и никогда не узнает.
Впрочем, по части этой персоны Ковров был уверен почти на сто процентов.
Во-первых, это был такой же волк, как и он сам (разве что с непаленой шкурой и не такой мудрый, таких, пожалуй, у соседей уже не осталось), клановый иерарх, который должен всесторонне рассмотреть предложение хотя бы уже ради интересов «семьи».
Во-вторых, генерал уповал на одну характерную особенность, с ходу обнаруженную у представителей данной фамилии. Неизвестно, была ли эта особенность у других членов семьи, но и у папы и у дочки она присутствовала в полном объёме. Исходя из этой особенности, можно было почти наверняка предположить, что нужный господин обязательно захочет принять участие в предложенной игре. Главное, правильно его мотивировать и выдвинуть условия, которые покажутся ему вполне приемлемыми и даже выгодными…