Архив шевалье
Шрифт:
Перед домом, на ухоженном на западный манер газоне, под руку с Глушковым прогуливался молодой высоченный парень. Это был единственный из друзей детства именинника, который, как и он, занимался политикой и добился на этой ниве немалых успехов.
Председатель Калининского облисполкома Ефим Правых в своем кругу не скрывал, что придерживается откровенно прозападных взглядов. В своей области он проводил смелые эксперименты: ликвидировал все колхозы и совхозы, заменив их фермерскими хозяйствами, всячески поощрял частное предпринимательство, провел стремительную приватизацию государственной собственности и привлек в правительство области
На него косились, склоняли в партийной прессе и даже пытались завести пару уголовных дел, но Ефиму все сходило с рук, так как Горбачев, а позже и Беляев, молодого парня всячески поддерживали и не отдавали на растерзание ортодоксальным коммунистам. А Правых, пользуясь этим покровительством, спокойно раздавал заводы, магазины, пивные, парикмахерские и рынки своим многочисленным друзьям, родственникам и любовницам. Причем его законная супруга слыла главной «челночницей» области и регулярно привозила из Турции и Китая эшелоны ширпотреба, который реализовывали через свою сеть остальные подруги Ефима.
Глушков с большевистской прямотой ругал молодого собеседника.
– Слышь, Ефим! Так жить нельзя! Ты же, если судить по-нашему, по-человечески, преступник. Присваиваешь народное достояние! Смотри-ка, все чиновники на «Волгах», а у тебя джип американский.
– Да не американский он! – вяло огрызался Ефим. – В Елабуге его собирают. «Шевроле-блейзер».
– У тебя в области уже мухи от голода дохнут! – не унимался Глушков. – При нас – богатейший был регион. А теперь две с половиной коровы осталось. Твои фермеры липовые все растащили! Куда только КГБ смотрит!
– Николай Петрович! Дорогой вы наш! Это вы и вам подобные страну разорили! Мы только объедки с вашего барского стола подбираем! Доворовываем, так сказать! Я и не скрываю, что моя задача довести все до такого состояния, когда в стране не останется ни одного человека, который будет поддерживать этот режим. Карфаген должен быть разрушен! И чем скорее, тем лучше! Зачем нужна эта страна – с ее атомными бомбами, необъятными просторами и ресурсами, которыми сами ее граждане воспользоваться толком не могут?! У такой страны нет исторической перспективы! Ее надо сделать американским бизнес-проектом. Пригласить западных менеджеров, передать им в управление все наши ресурсы, и пускай они нас кормят и одевают.
Правых явно задели слова Глушкова, и он завелся.
– Какая, скажите, разница нашим людям, кто ими управляет – Брежнев, Беляев или какой-нибудь Рейган! Если люди сыты и одеты, если ездят на иномарках, то, поверьте, им глубоко безразлично, живут они в суверенной стране или в пятьдесят первом американском штате. На сытый желудок, товарищ бывший премьер, представления о патриотизме решительно меняются! Патриотизм – это когда тепло и сытно!
– Ты рассуждаешь как провокатор и антисоветчик! – окончательно помрачнел Глушков.
– А я и есть антисоветчик. Спасибо Беляеву, который дал нам возможность раздавить гадину! И мы ее раздавим – будьте спокойны! Время выбирает нас, беспринципных и жадных. А такие, как вы, дядя Коля, перестройке абсолютно не нужны! Вы отработанный
– Надеюсь, вы не ругаетесь, друзья мои? – вмешался в разговор проходящий мимо них Братский. Он отхлебывал из большого бокала виски и переходил от одной компании к другой, успевая каждому что-то сказать, бросить реплику или просто улыбнуться.
– Убери от меня этого провокатора, Антон! – раздраженно попросил Глушков. – Иначе я за себя не ручаюсь. Как ты дружишь с этим беспредельщиком? Он же родиной торгует, блядун!
– Ну-ну, дядя Коля. Не горячись так. Мы все ею приторговываем, – спокойно возразил Братский. – Я только в одном не согласен с Ефимом. Но это несогласие – самое главное! – Братский сделал многозначительную паузу. – Почему мы должны этот бизнес-проект, под названием «СССР», отдавать американцам? Мы что, сами не справимся? Нефть, газ, никель, золото, пресная вода, земля наконец! Все это надо взять под свое управление.
Братский поставил стакан с виски на пол и показал жестом, что приглашает всю компанию в соседнюю комнату, где возле камина стояли заранее приготовленные пуфики, на которые уселись гости числом человек двадцать.
– Наша задача, друзья мои, правильно расставить людей. – Братский уселся прямо на пол и оказался в центре большого круга, образованного пуфиками. – Каждому следует определить его зону ответственности. Создать из доходов «общак» для финансирования наших интересов. Да! Без этого не обойтись. Там, где не сможем посадить своих министров, будем покупать тех, что посажены другими. Везде, где только можно, надо расставлять своих. Не гнушаться ничем! Клерк в регистрационной палате или в БТИ, работник налоговой инспекции, начальник районной ГАИ – все пойдет в дело! Будем покупать депутатов! Создадим свою фракцию в Верховном Совете…
– Фракции пока запрещены, – возразил кто-то из гостей.
– Правильно, Миша! – Братский обратился к широколицему мужчине с депутатским значком на лацкане пиджака. – Правильно! Но только пока. Вот ты давай инициируй отмену статьи про «руководящую и направляющую». А пока создайте группу независимых депутатов – в смысле, независимых от КПСС. Есть в Верховном Совете один комический персонаж – Ельцин! Очень подходящая фигура для того, чтобы эту группу возглавить.
– Ельцин??? Ты шутишь, Антон! – возразил ему депутат. – Он же далек от этого как небо от земли! Не знает азов политического процесса. Да и депутатом стал почти случайно. Ему депутатство Беляев предложил, когда снимал с предыдущей должности. Можно сказать, устроил в Верховный Совет на пересидку! Он и на заседаниях-то не появляется!
– Э-э-э нет, ребята! Вы этого парня недооцениваете. Знаете, в чем его сила? В ненависти! Он ненавидит Беляева, ненавидит Горбачева, ненавидит страну под названием СССР, даже себя ненавидит, так как считает недостойным то положение, в котором оказался.
– Погоди-погоди, Антон! – неожиданно перебил Братского Глушков. – Ты что же, считаешь, что Беляева надо поменять на Ельцина? Я правильно тебя понял?
– Правильно! И я могу объяснить почему! Вот вы, Николай Петрович! Разве вы член команды Беляева? Вы можете рассчитывать стать при нем министром или директором крупного предприятия? А?