Архив Смагина
Шрифт:
22
Морское танго
В море был змей. А из грота наполовину вылез огромный дракон. Именно так – иначе его не назовёшь. Как в книжках, как на картинках. Рептилия лениво посмотрела на деда и, хотя наметила себе в нём жертву, не сжалась, как пружина, не присела, как перед прыжком, не издала громогласного победного рыка. Дракон медленно выбирался из грота, смотрел, не мигая. Если бы дед Михаил был наделён большей фантазией и чувствительностью романтика, он бы уже отдал богу душу. Но он стоял и ждал – как ждёт жертва, не сумевшая спровоцировать сознанием массовый выброс адреналина,
Дракон вылез из грота и двинулся к неподвижному рыбаку, но не прямо, а боком, его хвост, особенно кончик, заиграл, словно готовясь к удару. В этот момент сидевшее на крюке животное сделало сумасшедший рывок. Вода недалеко от берега забурлила, вспенилась. Канат зазвенел как металлическая струна, издал свистящий звук, подобно мощно натянутой и резко отпущенной тетиве лука, из воды вылетел крупный неопределённой формы предмет и с огромной силой ударил дракона в голову. Рана образовалась небольшая, но удар был сильным и, главное, неожиданным.
Дракон присел на передние лапы, его повело и он, судорожно подогнав правую лапу, начал слегка заваливаться на правый бок. Удержался, тряхнул головой и восстановил равновесие.
«Здесь, здесь!» – услышал дед. Он поднял глаза и увидел, как с почти отвесной скалы спускаются на верёвках двое мужчин. Их причудливое снаряжение и скорость, с которой они приближались, только дорисовали картину полной неправдоподобности происходящего.
Шум сзади. Дед обернулся – с моря приближался моторный баркас. «Как я его издали не услышал?» – только и подумал теряющий сознание ловец морского змея. Он перевёл взгляд на грот. Скалолазы уже спустились и ловко набросили на дракона большую сеть. Дракон отошёл от шока, вызванного ударом, но беспардонно наброшенная сеть стала для него не меньшим шоком. Баркас уткнулся в берег, на камни выпрыгнули Смагин, Сеулин, Маша в военной форме и санитарной сумкой, несколько милиционеров и гражданских не из местных. Чёрные шторки задёрнулись, далее дед ничего не видел.
Сказать, что прибывшие на баркасе три милиционера были в растерянности, значит, ничего не сказать. Двое, что были с винтовками, просто замерли. Третий выхватил наган, но следуя резкой запретной команде Смагина, быстро его спрятал. Скалолазы и подбежавшие к ним пассажиры баркаса уверенно орудовали сеткой, верёвками, выброшенными из баркаса деревянными шестами и брусьями. Маша склонилась над дедом. Смагин был спокоен. «Ну что, Миша, интересно? Видел ты такое? Вот тебе и ответ на вопрос, чем занимается наше управление» – сказал он, обращаясь к Сеулину. Тот неуверенно кивнул.
– Что с дедом? – спросил Смагин, подойдя к Маше.
– Сердце в норме, как ни странно. Без сознания, – ответила она, – такое увидеть…
«Понимаю», – согласился Смагин, подошёл к дракону, посмотрел, покачал головой и лишь сказал: «Удивительно!» Затем обратился к старшему от прикомандированных:
– Ну, как – довезём?
– Надо, как не довезти. Такой экземпляр… Перекантовать сможем, а вот погрузить – не знаю… Может помощь позвать из посёлка?
– Нельзя, потом разговоров не оберёшься, – ответил Смагин.
– Свидетели и так есть, – возразил старший.
– Чем меньше свидетелей, чем лучше, – жёстко сказал Смагин. – Погрузим.
Дракона запеленали так, что он и двинутся не мог. Специалисты по ловле зверей довязали последние узлы, приспособили деревянные бруски, катки и отвлеклись на перекур. Дед Михаил пришёл в себя, тяжело вздохнул, забеспокоился, насколько смог, огляделся по сторонам. Присутствие большого количества людей подействовало благотворно: он облегчённо вздохнул, перекрестился. Он понял: дракон пойман, связан – но пока был не в силах мысленно переварить происшедшее. Смагин
Над морем сгущались вечерние сумерки. Дракон был огромен и тяжёл. Однако привлечённые Смагиным звероловы с задачей справились быстро, помогла ручная лебёдка, имеющаяся на баркасе и пара запасных трапов, предусмотрительно прихваченных на биостанции. Баркас явно перегрузили. В нём разместилась лишь часть людей, остальные сели в лодку деда Михаила. Перед отплытием он силился что-то сказать Смагину, показывал на воду. Смагин устало сказал: «Потом, на сегодня хватит…» Старик особо не упорствовал.
23
Тролль
С момента своего появления Виктор Фабрикант сразу попал в заботливые объятия Ивана. Сформировался антикризисный триумвират: хозяин фирмы, финансовый директор и Иван Смагин. Что они там мудрили, я в подробностях не знаю. Все было окутано тайной, трио действовало с соблюдением строгой конспирации. Могу лишь по отдельным телефонным звонкам, репликам, отпущенным при личных встречах, а также с привлечением собственных догадок и, не скрою, некоторой доли фантазии сложить приблизительную картину происходящего.
В тот злополучный день, когда почта доставила третий пакет, Виктор, ознакомившись с его содержимым, подошёл к книжной полке. Где он? Нашёл. Схватил изрядно потрёпанный справочник. Полистал: есть, нет, не то, алфавит, чёрт побери, забыл, ага, вот, так и есть. На страничке, естественно, рядом красовались два фигуранта: Смагин И.Ю., Смагин А.А. Второй – не интересен. А вот первый… Именно эти данные были изящно напечатаны крупными чёрными буквами на единственном листке, выпавшем из пакета. Виктор понял, что от него требуется. От него требуется совсем немного – найти и убить человека, как и тех двух, могилы которых он уже посетил. И за это ему дадут денег, наверное, намного больше, чем в два предыдущих раза. Вот и все, проще не бывает. Если я не помню, это вовсе не означает, что этого не было, подумал он и осознал всю темноту, весь безысходный мрак того угла, в который его загоняют.
Надо звонить, надо, подумал Виктор, не хочется, нельзя быть убийцей – вольным или невольным. Виктор позвонил. Насколько смог, предупредил. Надо было подробнее? Как? Объяснить, как идут дела в фирме, рассказать о пакетах, о свидетельствах о смерти, о странных записках, о могилах, об убийствах… Забавный бы получился звонок!
Тем не менее, этот звонок означал, что Виктор ещё не упал под давлением обстоятельств. Обозначилось сопротивление. Но лишь обозначилось. Надо было закрепить этот мизерный успех. На следующий день Виктор позвонил второй раз. Волновался он ещё больше, плюс влияние зелёного брата… Он был рад, искреннее рад, что где-то далеко есть человек, который стал ему дорог, которого он пытается спасти – бес корысти, без расчёта, без надежды на благодарность. И этот человек жив.