Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни

Батчер Джим

А теперь – из-за того, что я совершил, – город сошел с ума. Фоморы, «водолазки»… Взбунтовавшиеся призраки-уроды. Сбившиеся перепуганными стадами члены сверхъестественного сообщества.

Я не желал, что так случилось, но это не имело значения. Это я сделал выбор.

Значит, все это лежало на моей совести.

Я смотрел вниз, на черный покой реки. Никто, понял я, не мешает мне прыгнуть туда, вниз. Водяной поток разрушает сверхъестественные энергии, рассеивает их.

А я состоял сейчас исключительно из энергии.

Черная, негромко

шепчущая вода могла смыть все.

Стикс. Лета. Забвение.

Моя ученица ранена в самую душу и озлоблена. Мои друзья ведут войну, терзающую их души и умы. Единственный, кто, как я не сомневался, мог бы мне помочь, похищен, и я мало что могу с этим поделать. Адские погремушки, да я едва нашел кого-то, кто хотя бы может со мной говорить.

Что я вообще могу?

Что можно сделать, чтобы помочь тем, кого ты так подвел? Как все исправить? Чем искупить все зло, которого ты вовсе не желал?

Я даже не заметил, как упал на колени. Воспоминания, вызванные моими размышлениями, захлестывали меня с головой, почти такие же острые и реальные, как сама жизнь. Эти воспоминания тянули за собой другие, нарастая, как горный обвал. Моя жизнь с Чикаго накрыла меня, сокрушала, плющила меня до слез.

А потом все стихло.

Это далось мне нелегко. Громадная, медленная инерция противилась моим мыслям. И все же я поднялся на ноги.

Я отвернулся от реки.

Город не сводился к стали, бетону и стеклу. Как не сводился к гостиницам, офисным зданиям и барам, библиотекам и концертным залам. К моим машине и полуподвальной квартире.

Это был дом.

Мой дом.

Милый дом, Чикаго.

Люди, что жили здесь, были моей семьей. Им угрожала опасность, отчасти и по моей вине. Что ж, значит, все становилось предельно просто.

Плевать, что я мертв. Плевать, что от меня осталась буквальная тень настоящего меня. И плевать, что мой убийца все еще разгуливает по городу, не говоря уже о туманных пророчествах капитана Мёрфи.

Моя работа осталась прежней. Когда в городе выходят на охоту демоны и прочие порождения ночи, я – тот, кто с этим разбирается.

– Пора за дело, – прошептал я сам себе.

А потом сжал руки в кулаки, выпрямился и исчез.

Глава 25

Я опоздал на встречу с Фитцем минут на десять, но он все еще ждал, шатаясь вдоль витрины ближнего магазина; невинности в нем было не больше, чем у единственного ребенка, стоящего рядом со свежевымытым пятном. На плече у него висела здоровенная, явно пустая спортивная сумка. С таким же успехом он мог бы щеголять в черной маске с пришпиленным к сумке долларовым значком.

Я возник рядом с ним.

– Какой спокойный у тебя вид, – заметил я. – Бьюсь об заклад, любой коп, что случится здесь, попросил бы тебя поучить его самообладанию.

Фитц дернулся, явно подавив стремление пуститься наутек. Потом повернулся и сплюнул на землю.

– Ты опоздал, Харви.

– Забыл часы завести, – пояснил я.

–

А я уж думал, это у меня утром крыша съехала. – Фитц огляделся по сторонам. – Эх, если бы все было так просто.

– А кому сейчас легко? – поддакнул я.

– Значит, ты все-таки есть?

– Есть.

Фитц кивнул:

– Ты говорил, что поможешь. Ты это серьезно?

– Да, – подтвердил я.

Порыв ветра сбил его кучерявую рыжую шевелюру набок. В сочетании с кривоватой ухмылкой это идеально ложилось в образ.

– Отлично. Тогда помогай.

– Ладно, – сказал я. – Поверни налево и иди в ту сторону.

Фитц упер руку в бок:

– Ты же собирался помочь мне с пушками.

– Я этого не говорил, – возразил я. – Тебе нужна помощь, парень, а не железки. Ружья тебе не помогут. – Я подождал, пока он откроет рот, и только тогда перебил его: – Кроме того. Если не будешь меня слушаться, мне придется шепнуть Мёрфи, где прячетесь вы с корешами.

– Ох! – поперхнулся он. – Да ты… ты… сукин сын!

– Прошу прощения?

– Иди в задницу.

– Тебе нужна помощь. Я могу помочь. Но бесплатных завтраков не будет, парень, – произнес я ровным, бесстрастным голосом. – Да ты и сам это понимаешь.

– Поцелуй меня в задницу! – огрызнулся он, поворачиваясь, чтобы уходить.

– Валяй, иди, – сказал я. – Если хочешь лишиться последнего шанса выдернуть свою команду из-под лысого.

Он застыл как вкопанный.

– Куда ты подашься? Обратно к лысому? Он убьет тебя за то, что вернулся без оружия. А потом дом захватят Мёрфи со своей командой и Леди-Оборванка. Лысый, скорее всего, слиняет, кинув твоих корешей, после чего проделает все то же самое с какой-нибудь другой детской шайкой.

Фитц повернул голову в мою сторону. Взгляд его горел ненавистью, но он слушал.

– Подумай, парень. Совсем не обязательно заканчивать все так. Поработай со мной, и все будет замечательно.

Ясное дело, я врал. Меньше всего мне хотелось выкладывать Мёрфи такую мишень, тем более при ее нынешних настроениях. И ведь я действительно хотел помочь этому мальчишке – но мне в свое время пришлось побывать в его шкуре. В спасителя на белом коне он бы не поверил. В его мире никто не дает никому ничего задаром – кроме разве что боли. Лучшее, на что можно надеяться, – это обмен, да и то чаще всего тебя надуют. Мне же нужна была его помощь. И получить ее я мог, подбросив какую-нибудь знакомую ему проблему.

– Я не чудовище, Фитц. Честно говоря, мне нет дела до тебя и твоих корешей или до того, что с вами случится. Но я полагаю, ты мог бы помочь мне, а в обмен на твою помощь я готов помочь тебе.

Юнец поморщился и низко опустил голову:

– Выбора особого у меня нет.

– Выбор есть всегда, – спокойно ответил я. – Но у тебя он сейчас довольно ограничен. Так ты в игре?

– Ладно, – буркнул Фитц. – Идет. Попробую.

– Отлично. Тогда поворачивай налево и иди туда. Нам нужно кое-что обсудить.