Архивы Дрездена: Маленькое одолжение. Продажная шкура

Батчер Джим

– Я солдат и философ-любитель, – хмыкнул Саня. – Вы – чародей. Такое может играть какую-то роль?

Я сделал неопределенный жест рукой:

– И да, и нет. Я хочу сказать, существует множество факторов, связывающих магию с наследственностью. И целая куча древних ритуалов напрямую повязана с политическими правителями.

– Король и его страна едины, – серьезно процитировал Саня.

– Вроде того.

Саня кивнул:

– Майкл показывал мне это кино.

– Кроме Мерлина, в этом фильме нет ничего хорошего. И кроме капитана Пикарда, который надирает

задницу врагам в кольчуге, вооруженный здоровенным топором. – Я махнул рукой. – Суть в том, что во многих культурах король, султан или кто там еще обладают властью не только физической, но и духовной. И сопутствующие этому энергии придавали древним королям еще и метафизическое значение.

– Возможно, что-то, сопоставимое с силой мечей? – предположил Саня.

Я пожал плечами:

– Возможно. Когда я родился, монархов на планете сделалось негусто. Раньше я об этом как-то не особенно думал.

Саня улыбнулся:

– Что ж, теперь вам осталось только найти принца или принцессу, готовую положить жизнь на алтарь борьбы за добро. У вас есть кто-нибудь на примете?

– Не очень много, – признался я. – Но у меня такое чувство, что мы на пороге чего-то подобного. – Я бросил взгляд на настенные часы. – Поздно уже. Я вернусь часа через два или позвоню.

– Да, – согласился Саня по-русски. – Мы присмотрим за вашими бандюгами.

– Спасибо, – сказал я и вернулся в мастерскую.

Хендрикс сполз на пол и посапывал. Гард так и вовсе храпела. Томас беспокойно расхаживал взад-вперед.

– Ну что? – спросил он.

– Мне надо заехать к Маку и поговорить с Мёрфи, – сказал я. – Поехали-ка.

Томас кивнул и шагнул к двери.

Я сунул руку в стоявшее у двери мусорное ведерко, достал оттуда пустую банку из-под машинного масла и бросил ее в наименее загроможденный угол помещения. Не долетев до стены, пластмассовая фляга ударилась обо что-то невидимое, и Молли негромко ойкнула, возникнув из ниоткуда, потирая ушибленное бедро.

– Откуда она взялась? – недовольно поинтересовался Томас.

– Что я на этот раз сделала не так? – обиженно выпалила Молли. – Я вроде бы все приняла в расчет. Даже Томас не догадался, что я здесь.

– Ты ничего не упустила, – ответил я. – Просто я представляю себе ход твоих мыслей, Кузнечик. И если я не могу оставить тебя там, где безопасно, придется взять тебя туда, где я могу за тобой присматривать. Может, от тебя даже будет какая-нибудь польза. Едешь с нами.

Молли просияла.

– Отлично! – воскликнула она и следом за нами поспешила к выходу.

Глава 16

Я опоздал больше чем на час, и это не подняло Мёрфи настроения.

– Вид у твоего носа хуже, чем вчера, – заметила она, стоило мне плюхнуться за стол напротив нее. – Да и фингалы под глазами, похоже, больше сделались.

– Господи, – откликнулся я. – Тебе идет злиться. Очень хорошеешь при этом.

Глаза ее угрожающе прищурились.

– Твой носик-пуговка так трогательно розовеет, а глаза, как нальются кровью, еще голубее кажутся.

– У

тебя есть еще что сказать напоследок, Дрезден, или тебя уже можно задушить?

– Мак! – крикнул я, поднимая руку. – Пару светлого!

Она пригвоздила меня к стулу взглядом:

– И не думай, что сможешь откупиться от меня пивом. Даже таким хорошим.

– Я и не пытаюсь, – ответил я, вставая из-за стола. – Я откупаюсь от тебя потрясающим – по-настоящему потрясающим пивом.

Я подошел к стойке, на которую Мак выставил две бутылки собственноручно сваренной нирваны. Профессиональным движением больших пальцев он сшиб с них крышки, обойдясь без открывалки. Я подмигнул ему, взял бутылки и вернулся к Мёрфи.

Я протянул ей одну бутылку, оставил себе другую, и мы выпили. Сделав глоток, она пристально посмотрела на бутылку и сделала еще один, побольше.

– Это пиво, – объявила она, – только что спасло тебе жизнь.

– Мак – известный пивной маг, – ответил я.

Я бы никогда ему этого не сказал, но в тот момент сильно жалел, что он не подает свое пиво охлажденным. Очень славно было бы приложить заиндевевшую бутылку к больному виску, да и чертов сломанный нос, глядишь, перестал бы мучить меня так яростно. Но увы, он продолжал гореть как в огне.

Мы с Мёрфи сидели за столиком у одной из стен таверны. В помещении тринадцать столов; потолок поддерживают тринадцать деревянных колонн, затейливо украшенных резьбой на темы преданий Древнего мира. Стойка бара причудливо искривлена, и стульев возле нее стоит тоже тринадцать – столько же, сколько вентиляторов, которые медленно вращаются под потолком. Планировка помещения, расстановка в нем мебели – все предназначено для преломления и рассеивания случайных потоков магических энергий, которые неизбежно витают вокруг занимающихся магией, когда те раздражены или возбуждены. Это совершенно необходимая мера защиты от сгустков негативных энергий, способных воздействовать на настроение или поведение посетителей.

Впрочем, на их сверхъестественные способности это не влияет – вот почему у двери висит большое, написанное от руки объявление. Мак добился, чтобы все участники Неписаного договора официально признали его заведение нейтральной территорией, взяв тем самым на себя обязательства избегать здесь конфликтов или, по крайней мере, затевать их вне его стен.

Тем не менее нейтральная территория остается безопасной только до тех пор, пока кто-нибудь не вообразит, что нарушение Соглашений сойдет ему с рук. В общем, здесь лучше держать ухо востро.

– С другой стороны, – уже спокойнее заметила Мёрфи, – возможно, ты слишком жалок, чтобы забить тебя до смерти прямо сейчас.

– Ты имеешь в виду мой нос, – предположил я. – По сравнению с тем, как в свое время досталось моей руке, это все ерунда.

– Но думаю, удовольствия все равно мало.

– Можно сказать и так.

Она сделала еще глоток и внимательно посмотрела на меня.

– Ты собираешься разыграть свою чародейскую карту и посоветовать мне не лезть в это дело.

– Не совсем, – сказал я.