Архивы Дрездена: Маленькое одолжение. Продажная шкура
Шрифт:
Бебека потрясенно заморгал – с учетом его роста это оказалось запоминающимся жестом – и покосился на меня.
– Этого чародея?
– Да, – подтвердила Мёрфи. – Он гражданин Чикаго, и я дала присягу защищать его от всех, кто попытается ему угрожать.
– Дама Мёрфи, – упрямо настаивал бебека. – Это дело смертных не касается.
– Черта с два не касается, – возмутилась Мёрфи. – Этот человек живет в Чикаго. Он платит налоги городу. Он подчиняется его законам. – Она покосилась на меня, и уголок ее рта ехидно дернулся. – И если он переносит все связанные с гражданством
Несколько секунд бебека смотрел на нее, сдвинув брови в мыслительном усилии.
– Уверена ли ты в позиции своей, о Дама Мёрфи?
– Совершенно уверена, – ответила она.
– Даже ведая, что долг, возложенный на нас с родней, потребовать от нас убийства твоего способен?
– Господин Бебека, – заявила Мёрфи, впервые за время разговора положив руку на свой пистолет. – Задумайся на мгновение, что ты почувствуешь, когда пуля в стальной оболочке вонзится в твою плоть.
Бебека тряхнул от неожиданности ушами, сдув при этом с соседнего стола несколько салфеток.
– И ты запретное оружие нацелишь на героя-воина династии моей?
– В твоем случае, господин Бебека, – заметила Мёрфи, – мне и целиться не надо. – Она подняла револьвер и навела ствол на точку между глаз на бараньей морде.
Я чуть не ударился в панику. Потом мне показалось, что я понял, к чему клонит Мёрфи, и мне пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не лыбиться как идиот.
Бебека снова хрустнул суставами пальцев.
– Это, – буркнул он, – нейтральная территория.
– Чикаго, – возразила она, – никогда не подписывал никаких ваших соглашений. Я просто исполняю свой долг.
– Напади на меня здесь, – заявил бебека, – и я сокрушу тебя в пыль.
– Сокруши меня в пыль здесь, – парировала Мёрфи, – и ты нарушишь договор, действуя по приказу твоей Королевы. Ты этого хотел, явившись сюда?
Бебека скрипнул зубами – звук напоминал трущиеся друг о друга мельничные жернова.
– Мой спор и ссора не с тобой.
– Если ты пытаешься забрать жизнь одного из граждан Чикаго, которых я поклялась защищать, ты ссоришься со мной, господин Бебека. Или твоя Королева желает объявить войну смертным властям Чикаго? А может, она желает, чтобы ты решал такие вопросы?
Бебека свирепо глядел на нее в очевидном замешательстве.
– Леди дело говорит, Крошка, – заметил я. – Ты не обретешь здесь ничего, кроме неприятностей, а терять тебе особо нечего, разве что время – и то немного. Уходи. Полагаю, мы с тобой еще встретимся, и очень скоро.
Бебека уставился на Мёрфи, потом на меня. Будь я не таким дерзким и бесстрашным, я затаил бы дыхание, надеясь, что драки удалось избежать. А так я затаил его только из-за звериного запаха.
В конце концов бебека склонил голову перед Мёрфи, еще раз прочертив потолок рогами. Мака прямо перекосило.
– Отвага, – пророкотал он, – уважения достойна. Но, чародей, ты жиже оказался,
Я сделал глубокий вдох, стараясь не морщить при этом нос.
– Господи, – сказал я. – Попробую это как-нибудь пережить.
– Коль переживешь, так ненадолго – готов тебе я это обещать. – Бебека снова коротко поклонился Мёрфи, повернулся и, пригнувшись, направился к выходу.
Он даже закрыл за собой дверь.
Мёрфи перевела дух и убрала пистолет в наплечную кобуру. Удалось ей это, правда, попытки со второй или с третьей.
Я тоже опустился на стул – ноги сделались слегка ватными.
– Ты, – сказал я Мёрфи, – ну ты и крута!
Она сделала честную попытку улыбнуться.
– О, теперь-то ты заметил. – Она покосилась на дверь. – Он действительно ушел?
– Угу, – кивнул я. – Думаю, ушел. Летние не сплошь белые и пушистые, но представления о чести у них имеются, и если кто-то из них дает слово, он его держит.
Мак сделал нечто, чего я в его исполнении не видел почти никогда.
Он вынул из-под стойки три бутылки темного стекла и принес их к нам на стол. Он сорвал крышки, поставил одну передо мной, другую перед Мёрфи, а третью оставил себе.
Я взял бутылку и понюхал. Напиток был мне незнаком, но имел такой насыщенный аромат, что рот сразу наполнился слюной.
Не говоря ни слова, Мак поднял бутылку, салютуя ею Мёрфи.
Я повторил его движение. Мёрфи устало тряхнула головой и подняла бутылку в ответном жесте.
Мы выпили, и мой язык решил, что начиная с этого дня любое пойло, которое я буду пить, по сравнению с этим окажется горьким разочарованием. Слишком много вкусовых оттенков слились вместе во что-то, не поддающееся описанию, будь у меня даже неделя на попытки. В жизни не пил ничего подобного. Божественное пиво, по-другому не назвать.
Мак осушил свою бутылку одним долгим глотком, прикрыв глаза. Поставив ее на стол, он посмотрел на Мёрфи.
– Храбро проделано, – сказал он.
Мёрфи раскраснелась от облегчения и от пива – думаю, ей оно понравилось не меньше моего. Не уверен, что Мак это заметил, но я-то знаю ее достаточно давно, чтобы понять – и от смущения тоже.
Мак вернулся к барной стойке, оставив нас с Мерфи допивать райский нектар в бутылках.
– Ладно, – произнесла Мёрфи немного слабым голосом. – На чем мы остановились?
– Ты собиралась рассказать мне, что, по твоему мнению, я заблуждаюсь и что чикагской полиции необходимо вмешаться.
– О, – сказала Мёрфи. – Верно. – Она еще раз покосилась в сторону двери, за которой скрылся бебека. – Ты сказал, что из двух партий, причиняющих нам неприятности, та, к которой относится эта тварь, получше второй?
– Угу, – буркнул я.
– Мы трижды выступали против сверхъестественных тварей, – тихо произнесла она. – Дважды это закончилось плохо.
Под «мы» она имела в виду полицию, конечно. Я кивнул. В одной из таких стычек погиб ее партнер, Рон Кармайкл. Не ангел или кто-нибудь в этом роде, но хороший человек и надежный полицейский.