Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— Чего?
Уже прошло какое-то время. Баттерс стоял у раковины и мыл свои инструменты. Он остановился, недовольно посмотрел на меня через плечо и произнёс приказным тоном:
— Ложись!
Я так и сделал. Серёжка жгла как кусочек льда, такого холодного, что мне трудно было не задрожать.
— Ты что-то сказал? — спросил я Баттерса.
— Нет, — нахмурился он. — Ты слегка не в форме, и я дал тебе отдохнуть.
— Кто-нибудь ещё здесь есть?
— Нет, Гарри.
— Я мог бы поклясться…
Он выжидательно посмотрел на меня, подняв
— Поклясться в чём?
Я тряхнул головой.
— Приснилось, наверное.
— Ладно, — не стал спорить Баттерс.
— Ну, что, док, жить я буду?
Он фыркнул:
— Инфекция остановлена, с тобой всё должно быть в порядке. Нет, что я говорю… ты должен быть в больнице под капельницей и ещё неделю соблюдать постельный режим. Но, зная тебя, ты, наверное, всё равно будешь продолжать делать все эти идиотские и опасные вещи, которыми ты там сейчас занимаешься. Но теперь тебе, скорее всего, не грозит умереть от кровопотери в процессе.
Я приподнял голову достаточно, чтобы осмотреть себя. На мне не было одежды кроме брюк, от которых отрезали практически всю правую штанину. Получай, бюджет, который Никодимус выделил на ограбление. Несколько порезов было перевязано. На двух из них красовались свежие швы, как и по обеим сторонам дыры в ноге, вместе — около дюжины, и…
— Ты что, заклеил порезы суперклеем?
— Суперклей и швы, а если бы я нашёл способ всё клейкой лентой обмотать, то сделал бы и это тоже.
— Я возьму с собой моток, просто на всякий случай, — ответил я. — Ну что, мне уже можно одеваться?
Он вздохнул:
— Попробуй не двигаться слишком резко, ладно? И будь осторожнее когда встаёшь. Не думаю, что ты потерял слишком много крови, но какое-то время ты можешь чувствовать головокружение.
Я осторожно встал, нашёл свой вещмешок и вытащил из него комплект чистой одежды. Затем скинул с себя остатки смокинга и принялся одеваться.
— Так чем ты сейчас занимаешься? — поинтересовался Баттерс. — Кэррин была ещё неразговорчивей, чем обычно.
— Будет лучше, если я пока не стану тебе рассказывать, — ответил я. — Но прежде чем я сделаю что-то ещё, мне нужно вернуть долг.
Он непонимающе нахмурился:
— Что?
Я закончил одеваться, снова заглянул в мешок и вытащил оттуда кусок дерева. Мне потребовался целый месяц работы и несколько неудачных попыток, чтобы добиться правильных пропорций, но в конце концов я смог вырезать почти точную копию человеческого черепа. Затем я выдолбил его с помощью инструментов, сделанных из нескольких изогнутых и заострённых фрагментов оленьего рога, который нашёл для меня Альфред. Ну а потом принялся за работу. И теперь деревянный череп был покрыт аккуратными плотными рядами рун и символов, напоминающих надписи на моём посохе.
— У меня ушло четыре месяца, чтобы сделать его, — сказал я и протянул череп Баттерсу. Я не знал, кто ещё был в доме и сколько они могли услышать, поэтому не хотел вслух упоминать
— Передай это нашему общему другу и скажи, что теперь мы в расчёте. Он скажет тебе, что с этим делать.
Баттерс моргнул несколько раз:
— Это то… что я думаю?
Я подошёл к нему ближе и понизил голос до полушёпота:
— Запасной сосуд для него, — подтвердил я. — Не столь шикарный, как тот, что у него есть, но должен защитить от восхода солнца и дневного света, если потребуется. Я заключил с ним сделку и плачу за неё.
— Гарри, — произнёс Баттерс в ответ, медленно покачав головой. — Уверен, что он будет очень доволен.
— Нет, не будет, — я фыркнул. — Он будет жаловаться и причитать по поводу того, насколько моя поделка примитивна. Но она у него будет, вот что важно.
— Спасибо, — поблагодарил меня Баттерс подчёркнуто вежливым голосом и убрал деревянный череп в свою сумку. — Я ему передам.
Я пару раз моргнул:
— Э-э, старина? Ты в порядке?
Он смотрел на меня какое-то время, а затем вернулся к раковине и продолжил мыть свои штуковины:
— Это был долгий год, — ответил он. — И я мало спал. Вот и всё.
Это было не всё. Ну, я, конечно, не гений в отношениях, но он явно был чем-то озабочен.
— Баттерс?
Он покачал головой, и его голос прозвучал твёрже и суше, чем я ожидал:
— Тебе нужно прекратить задавать столько вопросов, Гарри.
— Ага, и ещё мне нужно есть побольше овощей, — парировал я. — Но давай смотреть правде в глаза. Этого не будет никогда. Так в чём же дело?
Он вздохнул и сказал:
— Гарри… Ты когда-нибудь читал «Кладбище домашних животных»?
Я нахмурился:
— Ну да, давным-давно… — мой желудок подпрыгнул. — Что ты хочешь сказать? Что я вернулся с того света другим?
— Ты был мёртв, чувак, — ответил Баттерс. — Люди были… Слушай, когда ты был здесь, ты был своего рода шерифом в городе, во многих смыслах. Ты умер, и всё в Чикаго пошло наперекосяк. И не только с фоморами. Вокруг снуют вурдалаки. Из Подземного города полезла всякая дрянь. Вампиры начали массово похищать людей. Даже обычные люди начали замечать неладное. Молли делала, что могла, но цена, которую ей пришлось за это платить…
Пока он говорил, я не сводил глаз с его лица. Его взгляд был где-то далеко отсюда, руки двигались всё медленнее:
— И тут появился твой призрак, это было… ну ты понял. Странно. Но мы сочли, что ты жил не так, как остальные. Значит, и умер ты не так, как обычный человек.
— Технически, я был при смерти, а не мёртв… — начал я.
— Ты нам как-то этого не сказал тогда, — ответил Баттерс.
Я открыл рот и снова закрыл. Он был прав. Я не сказал. Я имею в виду, что тогда я этого не знал, но у него было полно времени, чтобы начать думать обо мне в прошедшем времени.