Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— Да, он фанатик. А ещё он ребёнок. Сколько ему, двадцать три? Кто-то должен рассказать ему правду.
— Даже если ты знаешь, что он тебя не послушает?
— Эта часть — его выбор. Но я могу выбрать рассказать ему правду. Что я и сделал. Остальное зависит от него.
Кэррин вздохнула:
— Если ему отдадут приказ, он пристрелит тебя не моргнув глазом.
— Может быть.
— Сегодня в загоне только десять коз, — заметила она.
— Ага. Охранники думают, что-то забирает их.
— Они думают? Но не видели, что это?
— Очевидно, нет.
Кэррин
— Меня это немного беспокоит.
— И не говори, — ответил я. — Есть не так много способов спрятаться. Я смогу увидеть, если буду знать, куда смотреть.
— Думаешь, эта штука была с нами тут вчера?
— Ага. Вероятно.
Она пробормотала что-то себе под нос.
— Это довольно пугающе или что-то вроде. Ты можешь просто использовать своё чародейское зрение?
— Мог бы, — подтвердил я. Чародейское Зрение позволяло видеть магию и проникало сквозь любые магические иллюзии, чары или завесы, но имело свои недостатки. — Но в последний раз, как я его использовал, увидел такое, что пролежал несколько часов, свернувшись в нечленораздельно мычащий клубок. Не думаю, что мы можем себе такое позволить прямо сейчас. Мне придётся использовать что-нибудь более тонкое.
— Тонкое? — повторила Вальмон. — Тебе?
Я поморщился и заслуженно проигнорировал это замечание.
— Мистер Дрезден! — воскликнул Никодимус, когда мы добрались до бассейна света вокруг стола для переговоров. — Как раз вовремя. Хотите пончик?
Я посмотрел мимо него на стол с закусками. Он действительно был завален пончиками разных сортов. Некоторые даже с глазурью. Мой рот немедленно откликнулся небольшим водопадом слюны.
Но это были Пончики Тьмы. Дьявольские, проклятые пончики, запятнанные тёмным отродьем…
…которые, несомненно, могли быть спасены, только пройдя через очистительную огненную геенну пищеварительного тракта чародея.
Я отправился к подносу с пончиками, по дороге оглядывая всех сидящих за столом.
Никодимус и Дейрдре выглядели точно так же, как и вчера. Вязальщик и Эшер, сидевшие немного в отдалении, шептались друг с другом. Вязальщик в своём сдержанном тёмном костюме ел какое-то незнакомое мне пирожное.
Тарелка Эшер была покрыта останками пончиков. Видимо, борьба за их спасение от адского огня уже шла полным ходом. Она снова переоделась в джинсы и свитер и собрала волосы. Несколько локонов выбились из причёски и слегка подпрыгивали при разговоре. Эшер слегка кивнула мне, когда я проходил мимо, и я ответил ей тем же.
Чуть в стороне от всех остальных за столом сидел ничем не примечательный мужчина, которого вчера здесь не было. Сильно за тридцать, если не ошибаюсь, среднего роста, выглядит крепким, как будто мышц у него было куда больше, чем казалось под джинсами и свободной дизайнерской спортивной курткой. Черты его лица были чёткими и приятными, но не по-настоящему красивыми. У него был темноватый цвет кожи и телосложение, позволяющее сойти за жителя практически
Одна вещь в нём не была средней — его глаза. Золотисто-коричневого цвета с вкраплениями бронзы. Но не это было самое странное. Они блестели. Это было похоже на игру света: металлический отблеск появлялся на их поверхности на секунду и тут же исчезал. Это не были человеческие глаза. Он выглядел человеком по всем статьям, но что-то в нём было не так.
И ещё кое-что беспокоило меня в нем…
Он был совершенно расслаблен.
Никто в этом чёртовом здании не был расслаблен. Это место было тревожащим по своей сути. Пронизанным тёмной энергией. Заполненным опасными существами. Я знаю, что выглядел напряжённым. Кэррин пряталась за каменным выражением лица, но я видел волосок, отделявший её от вспышки насилия. Вязальщик выглядел так, словно пытался наблюдать за всеми сразу, чтобы благоразумно удрать в подходящий момент. Взгляд Эшер всё время метался. Никодимус и его дочь пытались излучать в эфир незаинтересованность, изображая уверенность и расслабленность, но были параноиками по своей природе. Я знал, что они готовы атаковать в любой момент. Даже Вальмон выглядела так, словно была готова броситься в любом нужном направлении, как крыса, рискнувшая на путешествие по открытому полу ради чего-то съестного.
Язык тела каждого из нас кричал, предупреждая остальных, что мы потенциально опасны или, по крайней мере, повышенно напряжены.
Но не у нового парня.
Он сидел, ссутулившись в своём кресле, с полузакрытыми глазами, словно был не в силах держать их открытыми. Перед ним стоял полупустой пенопластовый стакан с кофе. От чистой скуки он выскоблил на нем решётки большим пальцем и несколько раз сыграл сам с собой в крестики-нолики. В нём не было ни намёка на жестокость или напряжённость, беспокойство или осторожность. Совсем.
И от этого волосы на моей шее встали дыбом.
Парень был то ли идиотом или безумным, то ли таким опасным, что совершенно не волновался по поводу заполнивших комнату людей. А Никодимус вряд ли нанял бы идиота или безумного на такую работу.
Я раздобыл себе пончик и кофе. Предложил Кэррин и Вальмон. Но никто из них не желал спасать пончики от развращающего влияния Никодимуса. Не каждому дано быть крестоносцем, как мне.
— Рад слышать, что вчера вечером всё прошло успешно, — начал Никодимус. — Добро пожаловать в нашу компанию, мисс Вальмон.
— Спасибо, — ответила Вальмон осторожно. — Я несказанно рада получить такую возможность.
Улыбка разрезала лицо Никодимуса:
— Да неужели?
Ответная улыбка Вальмон получилась милой и пустой. После того, как я сел, она заняла кресло рядом со мной, сделав таким образом заявление. Кэррин, как и раньше, заняла позицию позади меня.
— Полагаю, папка у вас? — спросил Никодимус.
Я полез в карман плаща и задержал там руку немного дольше, чем было необходимо, а затем выдернул папку, немного резче, чем требовалось.