Архон
Шрифт:
— Я слышал, что он говорил. — Аргелин осторожно опустил лимон на пергамент. — Это единственная причина?
— Насколько мне известно, да.
— И больше ничего? А как насчет открытий в горах? Он получал тайные послания от торговцев жемчугом?
Сетис обливался потом.
— Послушайте, я не знаю…
Перед ним встала Гермия.
— Вчера Носительница приходила в Город Мертвых. Спрашивала тебя. Унесла с собой какой-то предмет. Что это было?
На него наседали с двух сторон. Сетис изо всех сил пытался мыслить ясно.
— Не знаю. Меня там
— Небольшой предмет, завернутый в ткань. Тяжелый. Она отнесла его во дворец Архона, а там ты был.
Он опустил глаза. От изнеможения подкашивались ноги, побои нещадно болели.
— Это была… сфера.
Аргелин и Гермия переглянулись. Генерал подошел ближе; его голос изменился.
— Что за сфера?
— Серебряная. Очень древняя.
— Где она ее взяла?
— Не знаю. — Сетису на плечи как будто навалилась неимоверная тяжесть. Отчаянно хотелось воды, свежего воздуха.
— Сфера была покрыта письменами?
— Да. — Еле слышный шепот.
Аргелин кивнул.
— Наверняка тебе дали ее расшифровать. Мальчишка неграмотен, девчонка ненамного лучше. Ты прочитал?
Юноша от безысходности кивнул. Перед глазами на миг появился образ Мирани со Сферой в руках. Внезапно он увидел то, чего не позволял себе заметить тогда, — она за ним наблюдала. Испытывала. И он выдал себя — в его глазах вспыхнул жадный интерес. Она это почувствовала. И не хотела отдавать Сферу.
Недоверие Мирани оскорбило его. Он дерзко вскинул взгляд.
— Это указания, как найти воду в пустыне, и карта пути к Колодцу Песен. — Он встал, взял со стола кувшин и налил себе воды. Руки дрожали, несколько капель пролилось на бумаги. Он выпил — Аргелин и Гермия не спускали с него глаз. Закончив, он с нарочитой медлительностью опустил чашу. — Значит, этого вы от меня и хотите? Чтобы я отдал ее вам и чтобы они все вместе с Алексосом погибли от жажды в пустыне? Или изменить указания и завести их в погибельную глушь? Это и есть моя плата за должность квестора?
Аргелин улыбнулся. Подошел, сел на кушетку и тихо произнес:
— Нет. Я хочу, чтобы они шли по пути, указанному на карте. Если там кроются опасности, пусть первым на них наткнется Архон. А ты будешь шпионить для меня. Передашь копию карты офицеру, который отведет тебя в Город. Пока ты перерисовываешь, он будет стоять у тебя за спиной. Мне тоже хочется знать дорогу к Колодцу Песен.
Весьма довольный собой, он обернулся к Гермии. Но лицо Гласительницы было холодно. Она сказала:
— Слишком много вопросов осталось без ответа. Принц Джамиль рассердится. Оракул запретил ему приближаться к пустыне, а другие все-таки туда идут.
— Ничего подобного. Никому по-прежнему нельзя отправляться в путь, пока Архон не завершит свое паломничество.
— И этот мальчишка. Если он в самом деле Архон…
— Это не имеет значения, — тихо произнес Аргелин и взял ее за руку.
— А для меня — имеет! — Она вырвалась, отошла.
Сетис почувствовал,
— Слушай внимательно. Как только вы найдете Колодец Песен, ты должен сделать так, чтобы Архон не вернулся.
От ужаса у Сетиса перехватило дыхание.
— Я вам не убийца.
— Ты сам удивишься, когда поймешь, как это легко. Падение с высокой скалы. Да. Несчастный случай. Не пытайся меня предать или вести двойную игру. Здесь остаются твои отец и сестра, и уверяю тебя, я без малейших колебаний обрушу на них свой гнев. На рынок поступят еще два раба, и кто знает, в чьи руки они попадут? А когда вернешься — один, — тебя будет ожидать должность квестора. Усердно работай на меня, и твоя карьера обеспечена. А теперь иди.
Сетис посмотрел на Гермию. Ее лицо было непроницаемо, но глаза пылали гневом. Она бросила на него пристальный взгляд. Юноша отвернулся и пошел к двери.
В коридоре, как только за ним захлопнулась тяжелая дверь, он закрыл глаза и содрогнулся всем телом. По спине ручьями струился пот. Колени подкашивались. Он поглядел на изображение Царицы Дождя, потом отвел глаза и горестно вздохнул. Душу выжгло отчаяние.
— Видишь, папа, — прошептал он в темноту. — Кажется, ты все-таки получишь то, чего желал.
Четвертый дар
Прядь волос
Я превратил яблоки в звезды: белую как бриллиант, синюю как сапфир, красную как рубин. И спрятал их на небе, среди мириад им подобных.
И реки иссякли.
Я был Расселоном и в его теле блуждал по дворцу, погрузившись в молчание. Видел, как рыбы хватают ртом воздух в пересыхающих прудах, как фламинго выклевывают что-то в растрескавшихся руслах, как вянет урожай, как по детским лицам ползают мухи.
Стыд сжигал меня сильнее лучей солнца.
Несколько жизней подряд я искал Колодец.
Что я должен сделать, чтобы снова найти его?
Заходящее солнце палило немилосердно. Его косые лучи окрашивали алым пламенем далекие хребты Лунных гор и плясали на свирелях музыкантов, выстроившихся внизу, на дороге.
Оно заливало огнем маску Архона, и небо на западе превратилось в пылающую печь, а море переливалось мрачными пурпурными и сумеречно-синими бликами. Мирани сплелась руками с остальными Девятерыми и через прорезь в маске уголком глаза заметила, как из волн выпрыгнул дельфин. Плеснув в воздухе хвостом, он опять ушел в воду. За ним показались еще и еще один, целая стая, и у всех на мокрых спинах сияли красные отблески заката.