Архон
Шрифт:
— Но Мирани стала Гласительницей. Почему мы должны прятаться в гробницах? — воскликнула Ретия.
— Другого пути нет. — Он оглянулся. — Видите?
Над
— Все-таки он добился своего. — В лицо Ретии плеснула вода, и она закашлялась. — Уничтожил Оракул.
Всходило солнце. Его сияние тронуло стену пещеры у них над головами. Креон торопливо отвел глаза.
— Пора идти.
Расселину быстро заливала вода. Он погрузился в нее, набрал полную грудь воздуха и исчез. Над головой у него сомкнулась чернота.
Ретия сказала:
— Будь что будет. Прыгай со мной.
Над морем, над новорожденной рекой вставало солнце. Его свет брызнул
Гермия мертва, и теперь она стала Гласительницей. Но до поры до времени ей придется жить в темноте, в изгнании, вне закона.
— Они вернутся, — прошептала она. Ретия пожала плечами.
— А что они смогут сделать? Мальчишка, толстяк музыкант да писец.
— И Шакал. — Мирани опустила глаза и посмотрела на маску. Ее пустые глазницы наполнились водой, из разверстой прорези для рта изливалась темнота. — Они сумеют одолеть Аргелина. Отомстят за Гермию.
Ретия схватила ее за руку.
— Гермия не хотела бы, чтобы он проиграл. И это хуже всего.
Мирани поскользнулась, потеряла равновесие. Потом подняла голову и заговорила, обращаясь к солнцу:
— Не задерживайся. Нам без тебя очень плохо.
И набрала в грудь побольше воздуха. Девушки прыгнули.