Архонт
Шрифт:
Я полагал, что уже повидал немало дерьма. Например, Ивил, превратившую себя в анубиса, или Оскала, в носителе которого кибернетика перемешалась со сгнившей плотью. Но Мора, пожалуй, переплюнула их всех.
К горлу подкатил комок тошноты. Это был не результат действия какого-то оружия Одержимых, типа кислоты или яда. Это было ее собственное тело.
Синюшная, сморщенная, как будто подмороженная кожа. Вместо левой половины лица — гниющее пятно. Ни малейшего следа волос, бровей, ресниц. Мора выглядела как мумифицированный труп далеко не первой свежести, да еще и не слишком похожий на человека.
Она использовала геномы третьего-четвертого ранга, полностью меняющие носитель. Те самые, от которых предостерегала меня нейросеть. Возможно, они подарили ей могущество и долголетие, но Мора перестала быть человеком. Я опасался даже предположить, какие фобии могут возникнуть внутри существа, так изменившего свое тело?! Да это просто замороженный мертвец, которому давно пора в могилу. Как она может жить в таком носителе, не испытывая отвращения к себе? Ради чего можно сотворить с собой такое?
Я понял, что произнес последнюю мысль вслух.
— Ради силы, конечно! Она не меняла носитель лет двести, наверное! — брезгливо бросила Ведьма, — Редкий Источник, копила Азур, дрожала над каждой эволюцией. Вот, смотри — без голограмм, без азур-маскировки, настоящая Мора. Она прогнила насквозь, как весь Город!
Она подошла ближе, склонилась над ней:
— Слышишь меня, Мора? Ты так ненавидела нас. Боролась с Тьмой всеми возможными способами. Мы долго думали, как отомстить. Смерть не лучшее наказание. Ты примешь то, что ненавидела больше всего. Узнаешь, чего боялась. Ты сама станешь Одержимой!
В руке Ведьмы появилась ампула с Умброй — одно из тех, полученных в обмен на пленных легионеров.
— Остановись! — потребовал я. — Приказываю, именем Первого Легиона, остановись!
— Это не твое дело, Грэй! — огрызнулась Ведьма, — Мы долго за ней охотились, за этой су…
То, что происходило здесь, мне совершенно не нравилось. Да, Мора оказалась совсем не красавицей, но она не заслуживала подобной участи. Все поступки Заклинательницы, свидетелем которых я стал, говорили о фанатичной преданности своему делу. Она спасла меня, когда Шепот устроил ловушку на скале, и перенесла в Ядро. Она не побоялась пойти за мной в лагерь Одержимых. Ситуация напоминала ту, когда Оскал собирался инфицировать меня Тьмой. Кроме того, сам факт того, что Ведьма откровенно рассказала мне о муляже «Титана», ракетах из Энджело и издевалась над Морой на моих глазах, четко указывал, что Одержимые не собираются позволить мне вернуться в Город. Значит, я следующий в очереди на Умбру.
Что ж, я не видел другого выхода, кроме как…
Мико, просыпайся!
Следующие несколько секунд слились в единый долгий момент. Вспыхнула иконка Мико, я отправил нейросети импульс «воспоминаний», давая ей понять, что происходит и в какую задницу мы попали. К счастью, когитор оказалась на высоте, без лишних слов, за несколько миллисекунд произведя расчеты, она сообщила:
Мико: Ситуация критическая. Вижу только один вариант с положительным исходом. Шансы невысоки, но других нет. Немедленно активируй L-поле с помощью Десницы!
Я не совсем понял, зачем, да и энергии в Деснице
Мико: Нет времени рассказывать про эффект Больцмана! Будет бум, большой бум! Генератор L-поля Одержимых с высокой вероятностью выйдет из строя!
И мы сможем использовать Азур. Я последовал совету нейросети, прежде чем Ведьма успела инфицировать Мору. Одержимые не хотели слушать, значит, пришло время поговорить с позиции силы.
Это действительно походило на короткое замыкание. Я не знал, как это работает, но одновременное включение двух генераторов L-поля создало энергетическую перегрузку. Где-то внизу громыхнул мощный взрыв, сотрясший здание до основания. Фонтан слепящих искр ударил прямо в лицо, неумолимая сила отбросила в сторону, чувствительно приложив о неровности каменного пола.
«Большой бум», взорвавший L-поле, разбросал нас всех, нанеся повреждения разной степени тяжести. Алиса почти не пострадала, как и Каннибал, но другим Инкам, в том числе и мне, пришлось применить инкарнацию. Неожиданный взрыв выиграл всего несколько секунд. Именно в них заключался шанс, просчитанный Мико.
Криптор. Амплификатор. Батарейка. Теплый октаэдр «Аватара», растекающийся по телу серебром активированной брони. Сила Заклинателя вернулась и теперь требовалось использовать ее на полную катушку!
Азур. Я видел ее потоки, ореолы, окружающие оружие Одержимых и их самих, видел яркое свечение в местах концентрации — осколках, накопителях, азур-артефактах. Мои собственные призрачные руки, состоящие из потока А-энергии — так в системе «Манипуляций Азур» выглядела «Психокинетика», вытянулись на несколько ярдов, ломая и отбрасывая бериллиевые оковы, удерживающие дух Моры внутри мертвого тела. Одновременно, вторым потоком вливая в нее Азур из батарейки экстрактора Одержимых, я развернулся и хватил Крыльями Кайру, отправив ее в свободный полет. Каннибал метнулся к встающей Море с другой стороны, но его остановила Алиса.
Ведьма! Она поднималась из горящих обломков, прямая и страшная. Холодная, ледяная мощь Заклинательницы пронзила до костей, пытаясь смять, парализовать, уничтожить. Она уже справлялась со мной, и, несомненно, была сильнее. Пожалуй, у меня не имелось бы шансов, если бы не Матрица Эффектора, если бы не возможность откачать Азур из ее собственной батарейки, питающий амплификатор Одержимой. Я опустошил ее, щедро переливая энергию в Мору. Без поддержки усилителя сопротивление вдруг «провалилось» в пустоту, Ведьма пошатнулась, со вскриком рухнула, будто получив нокаутирующий удар из пустоты.
Я завертелся, разбрасывая Крыльями поднявшихся Одержимых.
Мора уже встала. Я надеялся, что у нас появится союзник, но напрасно. Отпущенный ей шанс Заклинательница Теней использовала по своему — с громким выдохом как будто освободила что-то, выпуская из своего тела.
Мимо с невероятной скоростью пронеслось нечто, напоминающее крылатую тень. Вспышка, импульс — она исчезла так мгновенно, что я ощутил движение лишь по флеру А-энергии. Зашелестели, падая, пустые складки окровавленной мантии, будто старое тело рассыпалось прахом быстрее, чем коснулось земли.