Ариасвати
Шрифт:
— Пожалуй, сэр! Но ведь риск есть во всяком деле.
— Согласен, только в одном больше, в другом меньше. Если бы, вместо того, чтобы постоянно остерегаться случайностей, которые не всегда можно предусмотреть и предупредить, вы взяли на себя распоряжение только одной случайностью, — только одной, мистер Черпер, ведь вы тогда заработали бы не 600, а 1000 фунтов с гораздо меньшей заботой и риском… Не правда-ли? Экономия во времени и в труде и заработок почти на 80 % больше…
Черпер встал из-за стола и засунув руки в карманы панталон, принялся ходить по комнате. Очевидно, последний аргумент произвел
Наконец, Чернер подошел к столу и, не переводя духа, залпом выпил стакан виски.
— Я обдумал ваше предложение, сэр, — начал он, снова усаживаясь.
— И конечно согласны?
— Не совсем так, сэр.
— Что же, не согласны?
— И этого нельзя сказать. Чтобы не тянуть напрасно, вот что, сэр: дадите вы 1200 фунтов, я ваш, не дадите, все останется по старому.
— 1200 фунтов много.
— Ну, как хотите, сэр. Меньше я не возьму.
— Хорошо. Я согласен.
— В таком случае, по рукам. Но вы сами, сэр, и ваш товарищ также должны мне помогать.
— Помогать? Послушайте, мистер Черпер, это не совсем удобно. В качестве русских туристов и ученых, мы не можем себя компрометировать.
— Компрометировать себя вам не придется.
— Что же мы должны делать?
— Вы возьмите на себя капитана Мак-Ивора. Садитесь с ним играть в карты и постарайтесь напоить его пьяным. Это вам не составит особенного труда, так как капитан никогда но прочь выпить… А я с товарищами возьму на себя сипаев.
— Это не совсем благовидно… Но делать нечего. Идет!
— Ну-с, так отправляйтесь, сэр, в ту залу, где Мак-Ивор уже разговаривает, кажется, с вашим товарищем, и предложите сыграть в карты… да не забудьте потребовать побольше вина… У этих святых отшельников погреба никогда не пустуют. А догадавшись, зачем вам нужно вино, они ничего не пожалеют. Итак, за успех нашего дела! Теперь идите, сэр, и будьте покойны. Я здесь все устрою.
Проходя по коридору, соединявшему наружную залу с внутренними комнатами храма, Авдей Макарович заметил вдали великого брамина.
— Мистер Мартан! — окликнул его тихонько профессор, проложив в знак осторожности палец к губам.
Несмотря на всю свою солидность и старость, брамин в одно мгновение очутился рядом с Авдеем Макаровичем.
— Что нового, сагиб? — спросил он, осторожно оглядываясь.
— Дело идет на лад, мистер Мартан. Примите меры спрятать Нарайяна и затем дать ему возможность убежать. Смотрите же, не дремлите!
— Будьте покойны, сагиб. Сто глаз и сто ушей будут следить за его движением.
— А пока прикажите подать нам карты и побольше вина… Смотрите: хорошего вина, мистер Мартан?
— Для офицера? — кивнул брамин в сторону залы.
— Да, для офицера. Мы будем с ним играть и пить.
— Все будет готово, сагиб. Пусть сам Кришна соизволит быть вашим помощником. Я сейчас распоряжусь.
X. Мак-Ивор
Между тем капитан Мак-Ивор мирно беседовал с Андреем Ивановичем, сидя за тем же столом, где только что перед этим был схвачен несчастный Нарайян. Перед
— Престиж британского имени уже не тот, — говорил он, медленно потягивая вино из стакана. — Эти черные джентльмены ездят в Европу учиться и набираются там разных идей, которые прямо наталкивают их потом на идею о независимости. Право, мне иной раз кажется, сэр, что мы ходим здесь над жерлом раскаленного вулкана, накануне извержения. Того и гляди, что под ногами разверзнется огненная пропасть и поглотит нас всех, вместе с англизированными сейками и сипаями. Знаете, сэр, что еще отсрочивает эту неминуемую катастрофу? Это — религиозная рознь, господствующая в туземном населении. Магометане ненавидят язычников и всегда готовы устроить им какую-нибудь пакость, поклонники Брамы, конечно, платят им той же монетой. А за этими двумя религиями стоят сотни сект, о терпимости которых вы можете судить по секте тугов… Эта секта, вероятно, известна вам, хотя по слухам? Но сближение с Европой и европейская наука уже вносят сюда религиозный индифферентизм и недалек день, когда все эти религии и секты сольются в одной общей ненависти к чужеземному владычеству. И тогда, сэр, нам капут…
В это время в дверях показался профессор.
— Какая божественная ночь! — заговорил он, стремительно входя в залу. — Такая ночь, что руки так и чешутся заложить банчишку… Как вы думаете, коллега, — продолжал он, многозначительно подмигивая Андрею Ивановичу, — не сразиться ли нам?
— Что же, сразимся, пожалуй, — нерешительно отозвался Андрей Иванович, удивленный необычным предложением Авдея Макаровича.
— А вы какого мнения, мистер Мак-Ивор? — продолжал профессор, обращаясь к капитану.
— Это было бы прекрасно, мистер Сименс… Но в этой трущобе не достанешь ни листочка карт, а к солдатам не хотелось бы обращаться…
— И незачем! Вы слишком дурного мнения об этих индийских отшельниках, мистер Мак-Ивор, а между тем в них есть кое-что, напоминающее быт средневековых монахов в богатых католических монастырях. Ведь они, батенька — my dear little futler — также отказываются от всех мирских прелестей и соблазнов… Спрашивается, что же им остается?
— Что же такое, сэр?
— Только и остается, сэр, что карты, вино и женщины!..
— Ха, ха, ха! — расхохотался Мак-Ивор, восхищенный неожиданным заключением профессора. — Вы мистер Сименс, кажется, уже слишком хорошо их знает?… Ваше здоровье, сэр!
— Благодарю… B ваше, мистер Мак-Ивор!
Капитан и профессор чокнулись и выпили, раскланиваясь друг другу.
— Знаю ли я? — продолжал свою тему профессор: — Конечно, знаю — и вот вам доказательства на лицо: вот вам вино и вот вам карты!
Действительно, в эту минуту в залу вошли слуги и внесли огромный поднос, весь уставленный всевозможными бутылками и закусками в европейском вкусе. Поставив все это на стол, перед собеседниками, слуги отретировались и, воротившись вскоре, внесли ломберный стол, зажгли на нем свечи и положили целую груду новеньких, нераспечатанных карт.