Арифмоман. Дилогия
Шрифт:
И на ум, разумеется, сразу приходит самое разрушительное изобретение средневековья. Порох. Своего Бертольда Шварца на Парифате так и не появилось, солдаты по сей день вооружены холодным оружием.
Да, это самое простое. Изобрести взрывающийся порошок и показать всем кузькину мать. Сделать порох без труда можно даже в глухом средневековье. У волшебников наверняка есть какие-то альтернативные решения — все эти их заклинания. Но это у волшебников. А если сделать порох доступным для всех без исключения?
И не только порох —
А еще можно сделать огнестрельное оружие. Пистолеты, ружья, пушки. Это будет посложнее, потребуется привлечь профессиональных кузнецов, разъяснить им, что такое затвор, магазин, ударно-спусковой механизм… Займет немало времени.
Но с пистолетом в руке Эйхгорн действительно сможет наколдовать аваду кедавру. А там и массовое производство. Несколько лет усердного труда — и королевство Парибул просто раздавит все эти соседние державки…
— Неприемлемо, — сделал краткую аудиозаметку Эйхгорн.
Меньше всего на свете ему хотелось остаться в истории Парифата человеком, чье изобретение убьет миллионы. Нобель всю жизнь раскаивался, что выпустил в мир такую штуку, как динамит. Оппенгеймер был в ужасе, когда увидел взрыв над Хиросимой.
Безусловно, подавляющее большинство людей — бесполезные идиоты, но они не сделали Эйхгорну ничего плохого.
К тому же неизвестно, как к подобной деятельности отнесутся настоящие волшебники. Судя по тому любителю борща, народ это суровый. Пришибут как козявку и имени не спросят.
Кстати, о том любителе борща. Эйхгорн решил вплотную заняться своим волшебным зеркалом. Он отослал Еонека, так и не нашедшего обещанный пирожок, достал из ящика колдовское устройство и воззрился на него снулым взглядом.
— Внешне объект ничем не отличается от обычного карманного зеркала, — сделал аудиозаметку Эйхгорн. — Приступим к обследованию внутреннего механизма.
Он взял нож и принялся аккуратно разбирать вещицу. Многолезвийный инструмент справился без труда — не прошло и минуты, а на столе уже лежат деревянная рамка и овальный кусок стекла.
Совершенно обыкновенные.
Эйхгорн битый час искал, в чем заключен секрет. Провел несколько простых анализов дерева и стекла… и это оказались просто дерево и стекло.
Никаких чипов, микрофонов, камер… впрочем, Эйхгорн и не ожидал их увидеть. Он вообще понятия не имел, что ожидает увидеть. Какие-нибудь признаки… волшебства?.. Магию?..
Как она выглядит, кто-нибудь знает?
Проработав до самого заката, Эйхгорн сдался. У него просто не было никаких зацепок, и он неохотно вернул стекло в рамку. Держалось оно теперь там плохо, так что пришлось добавить пару капель клея.
— Опыт завершен неудачно, принцип действия установить не удалось, — сделал аудиозаметку Эйхгорн. — Проведем несколько экспериментов со связью.
Он задумался, кому позвонить… позеркалить, как тут говорят. Не
Подумав, Эйхгорн подышал на зеркало и написал номер своего сотового. Просто в качестве случайного набора цифр. В конце концов, даже в Парибуле имеется не менее пяти дальнозеркал — так что далеко не все они принадлежат волшебникам. Да и среди волшебников уж наверняка есть и более адекватные.
Только вот… что-то на этот раз никто не отвечает. Стекло остается тусклым, отражается в нем по-прежнему только Эйхгорн.
Возможно, именно этот номер никому не принадлежит, или хозяин сейчас недоступен? Эйхгорн набрал еще несколько случайных наборов цифр, перепробовав по очереди все телефоны из своего списка контактов.
И все с тем же результатом. Зеркало не работало.
Отчаявшись, Эйхгорн таки набрал 11111 — точно рабочий номер. И снова ничего.
Похоже, разобрав дальнозеркало, Эйхгорн его испортил.
Интересно, где здесь ближайшая ремонтная мастерская для волшебных зеркал?
Глава 18
На следующее утро Эйхгорна поджидала еще одна неприятность. Приказал долго жить смартфон. Внешний аккумулятор отдал последние крупицы энергии, но и они подошли к концу. Прекрасный прибор, настоящая квинтэссенция технической мысли планеты Земля, превратился в бесполезный кусок металла. Теперь его можно использовать разве что как зеркало — мутное и очень темное зеркало.
Но Эйхгорн понимал, что это произойдет, так что не слишком расстроился. Все равно позвонить в этом мире он никому не мог, выйти в Интернет — тоже, карты и переводчик стали бесполезны, а музыку Эйхгорн никогда особенно не любил. Фотоаппарат разве что жаль, да еще калькулятор и программу-кульман — при сложных вычислениях они были не лишними даже Эйхгорну.
До обеда Эйхгорн сидел за чертежами. Он ведь пообещал эдилу представить королю некий грандиозный проект. И хотя в тот момент это было просто пустое обещание, за ночь в голове Эйхгорна все же выкристаллизовалась идея. Утром она воплотилась на бумаге.
Король принял Эйхгорна уже этим вечером. Собрался весь ближний совет — эдил, епископ, казначей, кравчий, камергер и коннетабль. Они выжидающе смотрели, как придворный волшебник разворачивает большие листы бумаги с нарисованными на них каракулями.
Эйхгорн не отличался художественными способностями.
— Железная дорога, — равнодушно произнес он. — Все очень просто — кладем шпалы, на них устанавливаем рельсы. Протягиваем пути из точки А в точку Б. На рельсы ставим паровоз — колесную машину, приводимую в действие силой пара. Если мне дадут материалы, помощников и денежные средства, я построю его примерно за год…