Аристократ на отдыхе. Том 7
Шрифт:
Меня догнал Костя Захаров.
– Господин губернатор, – укоризненно сказал он. – Что ж ты сам-то гостя встречаешь? Не по чину. Губернатор должен сидеть в мягком кресле и ждать, когда посетитель пробьется через охрану и секретарей. И обязательно надо назначить часы приема. А то что это такое – приезжают без приглашения прямо посреди свадьбы. Непорядок!
– Отстань, – с улыбкой отмахнулся я. – Я сам устанавливаю свои порядки, это главное правило. А кому не нравится, пусть идут лесом.
Гость тем временем отчаянно
Мы с Костей подошли поближе и остановились в ожидании.
– Священник, что ли? – удивленно сказал Захаров.
Так и не справившись с заедающей дверцей, гость сообразил опустить окошко машины. Выставил в него длинную седую бороду и в отчаянии обратился ко мне:
– Добрый человек, не соблаговолишь ли дернуть дверцу снаружи? Заела, окаянная! Только дергай посильнее, а то не откроется.
Говорил он густым, рокочущим басом и заметно окал. Так что слова выходили гладкие, напевные.
– Точно, священник!
Захаров непочтительно зафыркал.
Я подошел к машине, взялся за ручку и сильно дернул. Дверца со скрипом распахнулась, но и ручка осталась у меня в руках.
Подземные демоны!
– Благодарю, добрый человек, – дружелюбно кивнул священник вылезая из машины.
Он был высокого роста, плечистый – удивительно, как поместился в своем драндулете. Окладистая седая борода мягкими волнами спускалась на широкую грудь. Священник был одет в черную рясу, длинные седые волосы скрывались под черной мягкой шапочкой.
Я протянул ему ручку. Священник взял ее, повертел в руках и без всякого сожаления закинул в машину:
– Ничего, добрый человек, не расстраивайся. Я ее потом проволочкой примотаю. Колесница сия еще моему отцу служила, и мне послужит с божьей помощью.
– Сию колесницу давно пора на свалку отправить, святой отец, – заржал Захаров.
– И то правда, сын мой, – с улыбкой согласился священник.
Взглянул на Захарова, а потом на меня, видно, решая – кто из нас старший. И обратился ко мне:
– Скажи, добрый человек, могу я видеть господина губернатора?
Мне понравилось, как держался священник – с достоинством, но без превосходства. Говорил он доброжелательно и внимательно ждал, что я отвечу.
– А зачем тебе губернатор? – снова влез Захаров.
Но я остановил его.
– Повеселились, и хватит.
И повернулся к священнику:
– Я и есть губернатор. Никита Васильевич Волков.
Священник неторопливо наклонил голову.
– Отец Иннокентий Просвирин, священник Холмского прихода. Храм мой стоит на городской площади.
– Отец Иннокентий? – улыбнулся я. – А Тишин мне про тебя всего час назад рассказывал. Замечательный кальвадос ты делаешь, отец Иннокентий!
– Слаб и грешен, – легко вздохнул священник. – Люблю иногда согреться
Он снова нырнул в свою игрушечную машинку, достал две пузатые бутылки и протянул их мне.
– Сие не манна небесная, но напиток отменный. Позапрошлогоднего урожая яблоки на него пошли. Примите в подарок к свадьбе.
– Спасибо за подарок, святой отец, – улыбнулся я. – И давай без чинов. Расскажи, что у тебя случилось. Ведь не ради кальвадоса ты примчался на ночь глядя?
– Беда у меня, Никита Васильевич, – вздохнул отец Иннокентий. – Демон мой пропал. Исчез Авессалом, и следа не осталось.
– Авессалом? – хмыкнул Захаров.
Но прикусил язык, увидев, что отцу Иннокентию не до веселья.
– Сочувствую, святой отец, – сказал я. – Но что же теперь поделать? Аномалия твоя наверняка закрылась, обратно ее даже я не открою.
– Не закрылась аномалия, – басом возразил отец Иннокентий. – Стоит целехонька. А Авессалома нет. Я каждый закоулочек обыскал.
– Так, – озадаченно сказал я. – А от меня ты чего хочешь?
– Отыщи Авессалома, Никита Васильевич! Он хоть и демон, а все же живое существо. Привык я к нему. Как представлю, что он в беде – так сердце щемит.
– А с чего ты взял, что я смогу его отыскать? – спросил я, уже понимая, что священник пришел по адресу.
– Если не ты, то и никто не сможет, – кивнул отец Иннокентий. – Мне Павел Лаврентьевич Тишин про тебя много рассказывал. Да и я, грешный, Императорский турнир по маговизору смотрел. Видел, сколь близко ты с демонами знаком.
Я озадаченно почесал в затылке.
– Видишь ли, отец Иннокентий, у меня сегодня свадьба. А когда пропал твой демон?
– Три дня тому назад, – ответил священник.
– А почему ты только сегодня приехал?
– Я думал, он уединения ищет. С Авессаломом такое случается. Он ведь у меня демон Природы, а они существа мечтательные, склонны к созерцанию. Бывало, возьмет Авессалом жития святых, спрячется в чаще, в укромном уголке и читает благочестивые наставления. Я и в этот раз не сразу встревожился. А когда третий день пошел – забеспокоился. С божьей помощью обыскал всю аномалию – нет Авессалома. Тогда я в колесницу прыгнул, и к тебе.
Захаров зажал рот ладонью, чтобы не расхохотаться. Зафыркал, бедолага – даже покраснел от натуги.
Я строго взглянул на него, хотя сам едва сдерживал смех.
– Костя, иди к столу! Предупреди Алену Ивановну, чтобы поставила чистую тарелку.
Захаров воспользовался моим предложением и поспешно сбежал. Уже издалека я услышал его громкий хохот.
А отец Иннокентий и глазом не моргнул. Смотрел на меня, ожидая, что я отвечу на его просьбу.
– Никита, помоги этому человеку, – неожиданно попросил Проныра. – Видишь, как он беспокоится о своем демоне? Это редко бывает.