Аристократ обмана

Сухов Евгений Евгеньевич

– Это уж на ваше усмотрение.

– Когда я могу разобрать дворец?

Леонид задумался.

– Через час мне предстоит объяснение с персидским шахом.

– Разумеется, – посочувствовал Морган, поджав губы, – это неприятный разговор.

– Потом нужно будет вывезти из дворца свои вещи. Боюсь, на это уйдет больше половины ночи. А, скажем так, завтра, часиков с двенадцати можете занимать дворец.

– Договорились, – согласился американец.

– А вы, однако, счастливчик, господин Морган, – любовно посмотрел

Варнаховский на чемоданы, набитые деньгами. – Вам досталось такое сокровище!

– Я это знаю!

– Вы бы поаккуратнее при разборе. У нас каждый кирпич пронумерован.

– О, не переживайте, разберу по кирпичику и так же по кирпичику сложу.

– Позвольте проводить вас.

– Это лишнее, – отмахнулся американец. – Без чемоданов с деньгами ходить намного легче. Ха-ха!

– А вы шутник.

– Только самую малость.

Дождавшись, когда Морган сядет в карету, поручик подозвал к себе ладного унтер-офицера, а когда тот подошел, лихо козырнув, распорядился:

– Вот что, милок, пришла срочная корреспонденция. Нужно немедленно отвезти ее в Петергоф к государю. Помоги мне отнести эти чемоданы до той одноколки.

– Слушаюсь, ваше благородие.

Сгибаясь под тяжестью чемодана и мысленно удивляясь недюжинной силе американца, Варнаховский дотащил чемодан до повозки.

– Остаешься за старшего, – сказал он, ухватившись за вожжи. – А ежели меня будут спрашивать, так скажешь, что отъехал по делам государственной важности и скоро подъеду.

– Слушаюсь, ваше благородие, – щелкнул шпорами унтер-офицер.

* * *

Раевский нервно посмотрел на часы.

– Однако вашего знакомого нет, ротмистр.

– Не знаю, что там произошло, – обескураженно произнес Платон Зарудный. – Но он обещал быть не позже чем через двадцать минут.

– Похоже, вы были не слишком убедительны. Боюсь, что наша дружба может расстроиться. Как бы это в дальнейшем не сказалось на вашей репутации.

– Позвольте вам сказать…

– Вот что, – устало перебил Раевский. – Сейчас ступайте к нему и найдите подходящие слова, чтобы убедить Варнаховского сыграть в подкидного дурака. Иначе в дураках окажетесь вы, любезнейший. Впрочем, я не хотел бы повторяться.

Не сказав ни слова, ротмистр вышел.

– Что ж, господа, – улыбнулся Раевский, – прошу вас садиться за стол. Предлагаю пока сыграть партию.

Платон Зарудный явился быстрее, чем предполагалось: за время игры выявился всего-то один дурак в лице черноволосого «кавалергарда». Как этого требовали условия, тот залез под низенький стол и трижды прокричал из-под него горластым петухом. Так что настроение у играющих было приподнятое.

– Его нигде нет, – сказал Зарудный.

– То есть как это нет? – небрежно швырнул на стол разложенные карты тонколицый.

– Нет, и все! Я тут немного поспрашивал, он исчез сразу после того, как к нему заявился

какой-то американец…

– Американец? – удивился тонколицый, потирая свои холеные пальцы. – О чем они говорили?

– Неизвестно, – покачал головой Платон Зарудный. – Американец быстро уехал, а Варнаховский куда-то ушел.

– Все ясно, сюда он больше не явится. Полагаю, у него отыскались более приоритетные интересы. Сделаем вот что, сейчас отправимся к нему в дом и попробуем его дождаться.

– А что делать мне?

– А вы сидите здесь, голубчик, – улыбаясь, произнес тонколицый. – Существует небольшая надежда, что он подойдет. Но в этом случае вам придется справляться с ним без нашей помощи. Когда будете его душить, советую вам не отпускать веревку с его шеи до тех пор, пока он наконец не издохнет.

Ротмистр нервно сглотнул: тайный агент представлялся для него загадкой, невозможно было понять, когда он говорит серьезно, а когда шутит. Его бледное аристократическое лицо оставалось непроницаемым. Зарудный предпочитал не перечить, а там видно будет.

– Сделаю все, что в моих силах.

– Ну, вот и прекрасно. Так чего мы сидим, господа? – строго посмотрел он на «кавалергардов», почему-то продолжавших держать в руках карты. – На выход.

* * *

Дверь отворилась тотчас, едва Варнаховский постучал. Натолкнулся взглядом на взволнованное лицо Элиз Руше. В широкополой шляпе с лентами и длинном зауженном платье, слегка расклешенном книзу, упруго обтягивающем ее тонкую талию, в ботиках на длинном каблуке, девушка смотрелась не только выше, но казалась еще краше прежнего.

– Почему ты задержался? – взволнованно спросила Элиз. – Я очень переживала за тебя.

Леонид, не выпуская из рук чемоданов, протиснул их через проем в прихожую.

– Ты сказала, что не поедешь со мной до тех пор, пока я не найду деньги. Ты же знаешь, я готов исполнить любой твой каприз. В этих двух чемоданах пять миллионов рублей; надеюсь, нам хватит их на первое время.

– Ты меня разыгрываешь?

– Хочешь взглянуть? Пожалуйста!

Положив чемоданы на пол, Варнаховский щелкнул замками и приоткрыл крышку первого чемодана, в котором, составленные в аккуратные ряды, лежали пачки денег, перетянутые банковскими ленточками.

– Бог ты мой! – невольно сорвалось с губ Элиз. – Сколько же их здесь?

– Два с половиной миллиона. Столько же находится в другом чемодане.

– Этого не может быть!

– Они все твои, дорогая! Все, что я делаю, я делаю исключительно для тебя. Хочешь заглянуть во второй чемодан?

Звук открываемых замков показался выстрелом. Откинув крышку чемодана, Леонид произнес:

– Оцени!

– Господи! Я никогда не видела столько денег сразу. Но ведь это была шутка. Мне не нужно от тебя никаких денег, главное, чтобы ты был со мной рядом.