Аристократ. Том 2. Адепт грязных искусств
Шрифт:
– Слушаю вас, Бернард. Вы ведь что-то хотели мне сказать?
Старик кивнул. Его невзрачные глаза оглядели моё лицо холодно и спокойно.
– Вас хочет видеть один человек, – сказал он. – Он тоже наблюдал ваш поединок с Соло и хотел бы предложить вам сотрудничество. Если вы согласитесь, он поможет вам покинуть Ронстад в самое ближайшее время.
Я нахмурился.
– И кто этот человек?
– Он сам представится, когда вы его увидите.
– И когда я его увижу?
– Прямо сейчас. Он ждёт вас в приёмной восьмой бригады. Однажды вы там
Я всмотрелся в гладковыбритое лицо камердинера в попытке уловить хоть один намёк на то, кто меня ждёт в приёмной восьмой бригады, но взгляд Бернарда, как всегда, не говорил ничего.
В нём было лишь безучастное спокойствие, будто этому странному школьному слуге уже давно наплевать на всё, что здесь происходит.
Глава 7.
Больше Бернард не проронил ни слова.
Он развернулся и вышел из медблока.
Я же направился к уже знакомой двери с цифрой «8», там находилась приёмная бригады под руководством рунной ведьмы-медиона Габриэль. Когда-то она меня уже лечила, но я был уверен, что сейчас в кабинете её нет – там нет ни одного лишнего человека.
Перед входом в приёмную я остановился, выдержал паузу секунды четыре и толкнул ладонью дверь.
Та тихо и медленно отворилась.
Входить я не спешил. С порога оглядел кабинет с белыми, идеально гладкими, стенами. У стен увидел знакомые стеклянные стеллажи, сверху донизу заставленные баночками, стол с графином и стопками медицинских карт пациентов, а посередине – кресло. В нём я тоже когда-то сидел и терпел слишком усердную медицинскую опеку рунных ведьм.
Сейчас кресло было повёрнуто высокой спинкой к двери. И в нём кто-то сидел. Я заметил ноги в истоптанных туфлях, штанины мятых застиранных брюк, почувствовал запах табака.
– Заходи, Рэй. Чего стоишь? – произнёс незнакомец.
Голос был тихий, без напора, но уверенный, и что интересно: знакомый.
Этот голос я уже слышал.
Я шагнул в кабинет и закрыл за собой дверь, в то же время кресло медленно повернулось, и на меня уставились цепкие глаза щуплого низкорослого старика в заношенном костюме.
– Адмирал Баум, – кивнул я ему, с удивлением отмечая, что не сильно-то удивился. – Как поживает ваш трактир? В нём до сих пор стреляют и бьют посуду?
– Рэй Питон. – Бен Баум кивнул мне в ответ и поднялся.
Затем протянул руку с узловатыми пальцами.
– Заделался имперским аристократом, значит? Но выглядишь паршиво. Опять подрался? До сих пор решаешь вопросы кулаками?
Мы задали друг другу не слишком приятные риторические вопросы и смолкли.
Рукопожатие вышло не крепким, а, скорее, осторожным.
Бен не сводил с меня заинтересованного взгляда, изучал, морально препарировал. Он был ментальным чтецом, и, вероятно, уже пытался залезть мне в голову. Хотя я ничего не ощущал, да и не скрывал ничего, потому что бессмысленно – Бен и так всё про меня знал.
– Как поживает Джо? – спросил он и сощурил блеклые глаза, считывая
Я пожал плечами.
– Не знаю, мы давно с ней не виделись.
Бен зеркально повторил мой жест – его худые плечи нервно поднялись и опустились.
– Бедная девочка ведь ещё не знает, что её брат находится в главной городской тюрьме Ронстада по обвинению в убийстве гвардейца в поезде. Правда, дело пока не закрыто, следствие ещё идёт. Но Генри уже давно взял всю вину на себя.
Я нахмурился.
Вот, значит, как. Генри Ордо сидит в тюрьме и выгораживает сестру. Что ж, ничего удивительного, что именно его заподозрили в убийстве: из всех пассажиров он выделялся слишком сильно, да и уже тогда имел репутацию преступника. Странно только, что после признания вины, следствие продолжается. Что они ещё пытаются доказать?..
– Они ищут твою причастность, Рэй, – ответил на мой непроизнесённый вопрос Бен. – И, скорее всего, найдут. Ты ведь тоже ехал в том поезде, сидел рядом с Генри Ордо и его сестрой. Потом, по словам свидетелей, уединился вместе с Джозефин в женском туалете. Что вы там делали, никому не известно… Зато только ты и она выходили из вагона, когда пропал гвардеец. А вот Генри сидел на месте. Он не покидал вагон от начала и до конца поездки.
– Это ещё ничего не доказывает.
Старик покачал головой и серьёзно оглядел моё лицо.
– Пока да. Но вокруг твоей шеи, парень, всё сильнее сжимается удавка. Лэнсом готовится к Суду очень тщательно, полиция землю роет и выискивает все твои ошибки. Хорошо, что я обнаружил чемодан с овеумом у себя в подвале раньше, чем полиция перевернула мой трактир. Тогда бы ты не отвертелся.
Я поморщился.
Чёрт. Совсем забыл про спрятанный овеум. С другой стороны, откуда мне было знать, что я вляпаюсь в такое дерьмо, и полиция будет обшаривать все дома Ронстада, где я появлялся.
– Я принёс тебе тот чемодан, – сказал Бен и кивнул подбородком на угол за дверью, где действительно стоял мой громоздкий дорожный чемодан. – Там всё твоё лабораторное оборудование и одежда. А вот овеум я перепрятал, ему тут не место.
Я мельком глянул на чемодан и уточнил:
– Вы пришли сюда, чтобы принести мне чемодан?
– Ты же понимаешь, что нет. Зачем этот глупый вопрос?
Но я продолжал наседать:
– И как вы проникли в медблок, Бен? Кто вас сюда пустил?
– Хлоя, старшая медсестра, – просто и быстро признался старик.
– Хлоя? – Я невольно вскинул брови. – Без разрешения директора?
– У Хлои отдельный вход в медблок, прямо с улицы, минуя ворота. И она впустила меня, когда Бернард её попросил. У них с Бернардом тёплые дружеские отношения. Она тебе не говорила? У вас с Хлоей, вроде бы, тоже тёплые отношения. Даже горячие…
Я посмотрел Бену в глаза и ничего не ответил, но ощутил нешуточную тревогу. Если каждый ментальный фортис будет вот так легко выкапывать из моей подноготной все сомнительные моменты, ничего хорошего из этого не выйдет.