Аристократ. Том 2. Адепт грязных искусств
Шрифт:
– Не нужно себя обманывать, Рэй, – жёстко сказала Сильвер. – Рунный свет не даёт столь мощной силы, чтобы держать мёртвых. Ну а Хлоя терпеть тебя не может, и ты это знаешь. Она ни за что бы не стала…
– Хотите сказать, что я чудовище? – Я кивнул на книгу. – Такое же чудовище, которое вон там нарисовано? Или, вообще, ни то, ни другое? Не чудовище, и не человек?
Сильвер оглядела меня с горечью, уголки её губ дрогнули, выражение лица смягчилось.
– Тебе нужно принять себя таким, какой ты есть, и покорить своё кодо. Я хочу, чтобы с тобой поработала Софи. А теперь…
– А теперь
Я направился к двери, распахнул её, сделал шаг в коридор медблока…
…и остановился.
Путь мне преградила толпа.
С правой стороны плотным рядом стояли военные агенты с винтовками. Левую же часть коридора занимали адепты в мрачных чёрных костюмах с красными нашивками «АВ» на груди.
Моё появление сработало как искра, воспламеняющая горючую смесь.
Всё произошло тихо и быстро – никто из участников противостояния не проронил ни слова.
Как только я вышел, все винтовки военных были мгновенно направлены на меня. Каждый из агентов взвёл курок и взял меня на мушку. Увидев, что военные вскинули винтовки, адепты тут же продемонстрировали им кодо и приготовились встать на мою защиту. Затрещали парализующие эрги, вспыхнули щиты, по коридору пронеслись чёрные вихри Шёпота, воздух нагрелся от пламени мастеров стихий.
И посреди этого напряжения стоял я, камень преткновения, неизвестно кто такой и откуда вдруг появившийся, голый и кутающийся в простыню.
Потрясная картина.
Вслед за мной выскочила Сильвер, вцепилась мне в предплечье и затянула обратно в палату.
– Рэй! – зашипела она мне в лицо, захлопнув дверь. – Не веди себя, как кусок дерьма! Я понимаю, ты узнал не очень хорошие новости… ты узнал плохие новости. Но ты Теодор Ринг. Значит, оставайся им на эти две недели, раз согласился. Теодор Ринг – аристократ, он никогда бы не вышел на люди в таком виде!
Я прищурился.
– А Рэй Питон бы вышел.
Директор сжала кулаки, еле держась, чтобы на меня не наорать и не послать ко всем чертям, однако я снова был ей нужен. Как и она мне.
– Скажите, что будет с Рингами, если их всё же лишат имперского статуса? – спросил я.
Вот об этом Сильвер была готова разговаривать часами, поэтому ответила сразу:
– Их фамилию уберут из Скрижали Достойных, они лишатся своей Печати и её благословения. По нынешним законам, их постигнет та же участь, что постигает все семьи, в которых рождается адепт. У них не останется ни защиты, ни привилегий. Ближайших родственников, скорее всего, будет ждать тюремный срок за сокрытие адепта, рождённого в их семье. Ну а трон Тадеуша Ринга займёт другой патриций, одобренный всеми правящими кланами Бриттона. И возможно, этот трон будет уже не единственным, их будет пять, как раньше. Пять городов-метрополий, пять тронов, Пять Печатей.
Я уставился на Сильвер.
– Печати же утеряны. Осталась только одна. Или нет?
Директор промолчала, давая понять, что вопрос о Печатях – не моего ума дело.
– А Херефорд? – спросил я так громко и напористо, что Сильвер вздрогнула. – Что будет с ним? Это он, кстати, перенёс меня из одного тела в другое.
Сильвер совсем
– Я так и подумала, когда увидела, как он стремился с тобой покончить. Херефорд – верный слуга рода Рингов, давний перебежчик из Ронстада. Он сильный волхв, один из сильнейших, и я понимаю, что для тебя он – враг, и ты очень хочешь с ним поквитаться, как и с Рингами. Я бы и сама хотела отплатить Херефорду. Но если Ринги падут, он падёт вместе с ними.
Не знаю, что конкретно Сильвер вкладывала в смысл слова «падение», для меня же это означало только одно.
– А убить его возможно?
Директор вздохнула.
– Чёрные волхвы бессмертны, ты же знаешь. Да и в книге я ничего такого не увидела.
Она лгала – я видел это по её глазам – и лгала намеренно.
Я же был уверен, что фолиант хранит информацию не только о силе чёрных волхвов, но и об их слабостях и, возможно, даже о смерти. Вряд ли Сильвер искала то, что её не интересовало, поэтому и не нашла. А вот меня смерть волхвов занимала в первую очередь, ведь, как бы там ни было, у Херефорда, как и у любого существа, должна отыскаться уязвимость.
– Ладно, док, разберёмся. – Я растянул губы в улыбке. – А когда приедут представители Суда?
Сильвер опять насторожилась. Резкая смена моего настроения не прибавила ей оптимизма.
– Сегодня к обеду, – ответила она.
– А который час?
– Девять утра.
– А где моя одежда?
Директор указала на неприметную боковую дверь, такую же белую, как и стены.
– В ванной висит школьная форма. – Она вдруг нахмурилась, выставила указательный палец и помаячила им перед моим носом. – И только попробуй что-нибудь опять натворить, Рэй Питон. Не забывай, в школе имеются два карцера. И один из них с радостью тебя примет, если ты меня вынудишь. Я закрою тебя там до Суда и не выпущу, даже если ты будешь умолять, понял? – Сильвер помолчала, давя меня злым недоверчивым взглядом. – Вот так-то, Теодор. Я всё сказала! – добавила она тоном, не терпящим возражений.
На это я улыбнулся ещё шире, и Сильвер откровенно не понравилась моя улыбка.
***
Когда я вышел из ванной, в школьной форме, причесанный и вполне похожий на аристократа Ринга, оказалось, что Сильвер уже покинула палату.
Зато на кровати, прямо на стопке газет, она оставила листок с расписанием. Рядом лежала наплечная сумка, из которой торчали две книги: «История Бриттона» и фолиант о чёрных волхвах.
Я внутренне улыбнулся директору: она знала, что в желании убить бессмертного Херефорда я останусь верен себе, и всё же решила не строить мне препятствия.
Что ж, спасибо и на этом, доктор Сильвер.
На листке я обнаружил совсем небольшое расписание, всего четыре строки:
9:20 – кабинет №59, урок по родовому этикету (Софи);
10:20 – общий тренировочный зал, второй этаж, урок по продвинутым искусствам (профессор Густаво Капелли);
11:20 – заселение в общую жилую секцию западного крыла;
12:00 – кабинет директора, встреча с представителями Суда.