Арийские мифы русов
Шрифт:
Именно поэтому воры, когда им удается добыть волшебный цветок, разрезают палец и вставляют его в разрез, а затем заживляют рану. От прикосновения этим пальцем к сундуку запоры с него сваливаются, а замки раскрываются. Согласно народным побасенкам, кое-кто вживлял Перунов цвет в детородный орган. Такому человеку ни одна девка не отказывала, а его мужская сила была безгранична!
В русской народной сказке находим поэтический рассказ о мужике, нашедшем Перунов цвет и пребывавшем в долгой отлучке от семьи. У жены красавицы в это время собрались царевичи. Они сидят за столом, мед пьют да на чужую жену посматривают. В этот миг вернулся из дальних странствии муж с разрыв-травой. Его никто не заметил, лишь жена узнала по шагам его.
Царевичи долго думали, думали, но так и не угадали — что это. Говорит красавица мужу: «Покажись мой друг ненаглядный». Добрый молодец показался. «Вот вам и разгадка — шкатулка это я, а золотой ключик — мой верный муж».
Таким образом, мы видим, что Перунов цвет обладает поистине чудесными свойствами. Он делает деву беременной, что вызывает определенные ассоциации с библейским мифом о непорочном зачатии. Мы можем предполагать, что миф этот имеет весьма древнюю историю и восходит к языческим временам. Религиозный реформатор Заратуштра также говорит о грядущем спасителе мира, который, по его словам, спустя три тысячи лег родится от девственницы и будет его собственным сыном.
Перунов цвет также оживляет то, что до этого было мертво. Стоит прикоснуться к скале волшебным цветком, как она вмиг разлетается в прах. Перунов цветок распускается, освещая округу своим дивным светом, тогда, когда открываются подземелья, наполненные кладами. Перунов цветок срывает запоры и отворяет железные двери. В этом можно увидеть ассоциацию с отверзающейся плотью — со способностью к плодоношению. Подземелья здесь являются символом плодоносящего чрева Матери — сырой-Земли.
В народных быличках Перунов цвет (цветок папоротника) иногда ассоциируется с крапивой. Предполагают, что такая ассоциация возникла оттого, что крапива жжется. И это жжение уподобляется действию огненного цветка. Такое отождествление можно встретить и в сказке Г.Х. Андерсена о двенадцати братьях, превращенных злой колдуньей в лебедей.
Единокровная сестра братьев дает обед молчания, пока не свяжет голыми руками из крапивы двенадцать рубах. Крапиву сестра берет на кладбище, куда ходит ночью. А весь день-деньской плетет из крапивы рубахи. Несмотря на такую странность в поведении прекрасную девушку полюбил местный королевич и взял за себя в жены. Но царевна не прекратила от того своего странного занятия, и, не проронив ни слова, продолжает свою работу. Руки у нее от крапивы распухли, плохо слушаются пальцы. Тем не менее не единого вздоха, ни жалобы не выходит из ее уст. На ее лице по-прежнему играет прекрасная улыбка. Людская молва приписывает царевне свойства ведьмы, и люди требуют сжечь царевну-ведьму на костре. Королевич уступает. И вот девушку вместе с ее поклажей везут на казнь. Она же ни на минуту не бросает свою работу. И вот в тот самый момент, когда разжигают костер и вводят на него красавицу, прилетают двенадцать лебедей — ее братья. Она набрасывает на них крапивные рубахи. И в тот же миг колдовские чары падают и лебеди превращаются в статных юношей — ее братьев. Лишь один рукавок не успела сплести красавица, и у одного брата вместо руки так и осталось крыло. Народ прозревает, что перед ним не ведьма, а жертва колдовства.
Эта чудная сказка, несомненно, основана на народных сказках и преданиях. Кладбищенская крапива обладает, как и волшебный цветок, выросший на могиле погибшего жениха или мужа, чудесными свойствами, она, конечно, не делает никого беременной — она оживляет. Под ее действием падают не только железные замки и оковы, но оковы колдовства.
Весьма
Этот мотив часто встречается и в русских сказках, и в легендах о лебединых девах и русалках. Так, по народному поверью, у русалок пальцы на ногах соединены перепонкой, как у гусей. Об этом судит народная молва, когда видит оставшиеся на мокром песке русалочьи следы. Обычно русалки сглаживают песок и заметают свои следы, чтобы не выдать свою «лебединую» натуру. Однако, застигнутые врасплох, они бросаются к воде и не успевают этого сделать. Вот тогда-то и можно увидеть их «гусиные» следы.
В сказке о Морском царе и его премудрой дочери Иван-царевич отправляется за тридевять земель, подходит к морю-окияну, прячется за кусты. В ту пору в означенный час прилетают туда стая лебедей (уточек). Они сбрасывают свои белые крылышки-перышки на берегу и входят в воду обнаженными девицами. Они резвятся в воде, не замечая, что за ними наблюдает Иван-царевич. Наш герой тихонько подкрался и взял перышки-крылышки Василисы Премудрой. Все чудесные девицы испугались, похватали свои перышки-крылышки, мигом обернулись лебедями и улетели. Осталась одна Василиса Премудрая. Она просит Ивана-царевича отдать ее белый наряд, а в награду обещает стать его женой.
Похожий сюжет имеется и в индийской мифологии, когда бог-пастушок Кришна, спрятавшись, ворует одежду у юных пастушек. Он готов возвратить им их только за страстный поцелуй.
Премудрая Лебедь-птица, красная девица выведена и в былине о Потоке-Михайле Ивановиче:
Белая лебедушка — через перо птица вся золотая, а головка у ней — красным золотом увитая, скатным жемчугом усаженная. Вынимает Поток из налушна тугой лук, из колчана колену стрелу, хочет стрелять по лебеди.
Провещица ему лебедь белая:
«Не стреляй ты меня…».
Выходила она на крутой бережок,
Обернулася душой красной девицей…
И вышла замуж за Потока-Михайла Ивановича.
Глава 15. О ЧУДЕСНОМ РОЖДЕНИИ ВОЛХВА ВСЕСЛАВЬЕВИЧ
В этой главе говорится о солнечных лебедях; о русалках; берегинях и горынях; о проводах русалок; о козлах и ослах; о тяжелой ослиной доле; а также о том, кто съел золотую рыбку и забеременел; об огненной природе дьявола и дракона; о «Молоте ведьм»; о тех, кто морочит нам голову; о вещицах и ведуньях; о змее-соблазнителе, о Волхве-Всеславьевиче; о хитнике и о змеином обереге; о том, как поклонялись трехголовому змею; о драконах и змеях — бывших богах; о траве-медянице, которая оживляет и… убивает.
Отожествление умерших с лебедями весьма древний мотив. Он встречается во многих индоевропейских мифах. Интересен и сюжет древнегреческого мифа о превращении громовержца Зевса в лебедя, увлеченного красотой Леды.
Лебединый мотив прочно связан с солнцем. Так, согласно древнеиндийской легенде, некий риши (мудрец), постигший законы бытия, силой мысли своей превращает свое тело в золотого лебедя. Он вздымается над грешной землей и устремляется к солнцу… и соединяется с солнцем, обретая вечное блаженство. В греческой трагедии Эсхила умирающий лебедь также отрывается от земли и устремляется к солнцу, он издает свой последний крик — поет свою «лебединую песню», после чего мертвый низвергается в пучину морскую.