Арийский мессия
Шрифт:
– Почему? – спросил князь.
– Потому что христианство само по себе порочно. Я выдвигаю против христианской церкви самые тяжкие из всех обвинений, которые когда-либо выдвигались в истории. По моему мнению, она представляет собой самую ужасную деградацию, какую только можно себе представить – с такими ее идеалами, как терпимость, милосердие, стремление пожертвовать своей любовью, надеждой и даже жизнью ради кого-то другого. Крест – это символ, отожествляющийся с самым гнусным из всех заговоров, которые когда-либо существовали, а именно с заговором против здоровья, против красоты, против всего того хорошего,
Князя Степана бросило в холодный пот. В голове завертелась шальная мысль: а если этот ничем с виду не примечательный австриец и есть тот мессия, которого он, Степан, ищет? Может, Бог и Провидение вывели его на этого человека, чтобы он его прикончил?
– Вы разве не читали Ницше? Это великий человек и великий философ. Я знаю на память его слова: «Разговоры о том, что дрессировка животного приводит к его улучшению, звучат, словно шутка… То же самое происходит с прирученным человеком, которого улучшил священник. В начале средних веков, когда Церковь была по сути дела – и прежде всего – логовом хищников, самые лучшие образцы «белокурого бестии» подвергались преследованиям. Тевтонские рыцари, например, были улучшены. Ну, и на кого становились похожими эти улучшенные тевтонцы? Такой тевтонец становился похожим на карикатуру, на выкидыша, превращался в грешника… В общем, он превращался в христианина».
– Но зачем же вменять это в вину всем христианам? – возразил князь Степан.
– Вы все еще не поняли? Если еврейский Мессия явился для того, чтобы ослабить расы человеческие и уничтожить арийскую, то Ницше, наоборот, говорит о могущественном Сверхчеловеке. Вы не читали его книгу «Так говорил Заратустра»?
– Читал.
– Тогда вы, наверное, помните слова этого пророка: «Я учу вас о Сверхчеловеке… Я заклинаю вас, братья мои, оставайтесь верными земле и не внимайте тем, кто говорит о внеземных надеждах». Вот чему я верю.
– Это религия современного человека.
– Да, но только следует отличать ее от той чуши, которую проповедовал Вагнер.
– Музыкант?
– Вы никогда не слышали о споре Вагнера с Ницше?
– По правде говоря, я слышу о нем впервые.
Юноша пригладил свою черную шевелюру: он так энергично говорил, делая резкие движения руками и головой, что волосы на голове сильно растрепались.
– Некоторые немецкие христиане говорят, что Иисус не был евреем, что он был арийцем.
– Такого не может быть. Всему миру известно, что Иисус был евреем.
– Когда вы читали мне эту книгу, я еще раз убедился в правильности своего предположения о том, что Иисус – никакой не Мессия. Мессии еще только предстоит появиться, и это будет Арийский мессия. Вы не могли бы дать мне эту книгу почитать?
– Она очень ценная. Вы можете читать ее только в моем присутствии, – ответил князь Степан и, посмотрев на часы, добавил: – Нам пора отсюда уходить, а то я договорился с книготорговцем Эрнстом встретиться в девять.
– Вы собираетесь присутствовать на собрании?
– Эрнст меня туда пригласил.
– Тогда нам и в самом деле пора идти. Когда
Они вышли из кафе и зашагали по улице. Уже стемнело, но на бульварах и в пивных еще было многолюдно. Жизнь вокруг кипела, а князь Степан почувствовал, что ему на грудь что-то стало давить – давить так, что он едва мог дышать. «Это он», – снова и снова звучала в мозгу единственная фраза. Фраза, от которой становилось страшно. Он попросил Бога придать ему сил и нащупал в кармане нож.
58
Когда в дом прибыли полицейские, Геркулес очень быстро осознал, что зря послушался Линкольна – вызывать полицию было большой глупостью. Люди в униформе занялись телом убитого адмирала Коснишева, а двое полицейских в штатском – пожилой и молодой – отвели Геркулеса и его друзей в соседнюю комнату и стали их допрашивать, причем вели они себя весьма нахраписто. Они хотели узнать, что делают иностранцы в Вене в столь напряженное время, почему они проникли в дом, взломав дверь, и кто нашел покойника. Геркулес начал было отвечать на их вопросы, но потом потребовал, чтобы ему предоставили возможность встретиться с послом его страны. Линкольн и Алиса по его примеру сделали то же самое. Они не могли раскрыть цель своего приезда в Вену и, тем более, рассказать полицейским о том, что человек на полу в соседней комнате имел прямое отношение к убийству эрцгерцога.
– Откуда вы прибыли на территорию Австрии? По штампам в ваших паспортах я вижу, что недавно вы побывали на территории Германии.
– Мы вам уже сказали, что находимся в свадебном путешествии. Эта дама – моя жена-испанка, а этот темнокожий мужчина – мой слуга. Я – кубинец. Мы решили провести свой медовый месяц в Европе. Разве мы виноваты, что тут вот-вот начнется война?
– Как вы проникли в дом? – спросил пожилой полицейский.
– Мы услышали крик, и моя супруга мне сказала, чтобы я зашел в этот дом и посмотрел, что там происходит.
– И ради этого вы выломали дверь? Вы нарушили неприкосновенность жилища.
– Дверь была открыта, – сказал Геркулес, начиная нервничать.
– Открыта? Вы лжете. Вы проникли сюда с целью воровства, но, обнаружив труп, испугались и вызвали полицию, – выказал предположение молодой полицейский.
– Но ведь этот дом – заброшенный и почти пустой. Что в нем можно украсть? Стены?
– Насмехаетесь над имперской полицией! – возмутился молодой полицейский, грубо тыкая в грудь испанца указательным пальцем.
Геркулес посмотрел на него пристально и поднялся со стула.
– Дорогой, – поспешно вмешалась Алиса, – полицейские просто хотят выяснить, что же здесь произошло.
Далее полицейские с растерянным видом наблюдали, как «супруги» говорят о чем-то на испанском, а потом «кубинец» за что-то ругает своего чернокожего «слугу».
– Я. же вам говорил, Линкольн, что нам не следовало вызывать сюда полицию! – сердито посмотрел на своего друга Геркулес. – Человек, которого мы ищем, скоро покинет Вену, а нас, по-видимому, задержат как минимум на сорок восемь часов. Знаете, что это означает? Это означает, что тот человек успеет бесследно исчезнуть, и мы останемся с носом!