Аркадий Гайдар без мифов
Шрифт:
На Кавказе в 1920 году Голиков снова командовал ротой. В одном негромком бою на Ту беком перевале под ним убило коня.
Потом Голикову с бойцами доверили охранять узкий, очень важный проход в горах – Тубский перевал. Располагался он на большой высоте. Подходы к нему были трудны и к тому же простреливались.
Когда готовилось восхождение к перевалу, бойцы знали, что все нужное придется нести на себе. Старались набрать побольше патронов, гранат, консервов и крупы. Одежду взяли самую необходимую – ведь в низине стояла изнуряющая жара. А на высоте вдруг наступила зима.
В донесении с высоких гор сообщалось:
Что придумал Голиков, чтобы не заболеть самому, как он позаботился о бойцах, сведений нет. Возможно, отыскал пещеры, каким-то образом утеплили палатки. С большой долей вероятности можно сказать, что он посылал бойцов собирать в горах каштаны и орехи. Но внизу, в долине, про Голикова и его бойцов по нескольку дней не было ничего известно.
Каково же было потрясение всех, когда Аркадий Петрович с другими «горцами» спустились вниз. Все были заросшими, в прожженных одеждах. Некоторые бойцы намотали на себя невесть откуда взявшиеся тряпки. Но в отряде не оказалось обмороженных и раненных. Голиков не потерял ни одного человека.
Когда Аркадий Петрович вернулся в долину, он узнал о том, что из Москвы пришла разнарядка: одного наиболее способного командира требовалось направить в Москву для учебы в Высшей стрелковой школе. В запросе перечислялся целый ряд качеств, которыми должен был обладать будущий курсант. Начальство ответило: «Таким требованиям отвечает только один человек – Аркадий Голиков».
Из младших командиров – в полковники
Аркадий Голиков прибыл в школу «Выстрел», чтобы поступить на самое младшее отделение – для подготовки квалифицированных командиров рот. Назначению соответствовали последняя занимаемая должность и возраст курсанта – шестнадцать лет.
Тогдашнее военное звание «командир роты» приблизительно соответствовало теперешнему званию «лейтенант» или «старший лейтенант».
Но не прошло и месяца, как стало очевидно: на этом курсе Аркадию Петровичу делать нечего – он знает и умеет много больше остальных. Обучение на Киевских командных курсах не прошло даром. Он многое узнал и многому научился.
Голикова переводят на отделение командиров батальонов. По нынешнему табелю о рангах должность соответствует званию «капитан».
Проходит еще месяц. Снова собирается мандатная комиссия школы. Среди других вопросов весьма необычный: о новом переводе А.П. Голикова – из отделения командиров батальонов на отделение командиров полков. Сенсационное предложение было одобрено.
На самом старшем курсе (как мы сказали бы теперь) вместе с Аркадием Голиковым проходили обучение люди, которые были значительно взрослее, чем он. Некоторые были участниками Мировой войны. Кое-что о нем прослышав, старшие товарищи отнеслись к шестнадцатилетнему однокурснику тепло и дружелюбно. Тем более, что на тактических занятиях он быстрее остальных предлагал грамотные, а часто и неожиданные решения.
Двадцать второго января 1921
Мало того, выпускник «Выстрела» Аркадий Голиков оказался в группе лучших курсантов, которые получили диплом досрочно и сразу поступили «в распоряжение Центрального Комитета РКП(б)». Даже для малознакомых людей Аркадий Голиков был человеком высокой общей культуры и больших профессиональных способностей.
В ответе за четыре тысячи бойцов
Его послали в Воронеж. Должность – командир полка. Голиков (в семнадцать лет!) не был лишен честолюбия.
Но такой стремительный взлет встревожил даже его. «Пишу тебе из Воронежа, – сообщал он отцу… – сейчас сижу и размышляю над работой, которая предстоит с завтрашнего дня мне, вступающему в командование 23-м запасным полком, насчитывающим около 4000 штыков… при первой же возможности постараюсь взять немного ниже – помощник командира полка или же полк полевой стрелковой дивизии не такого количества…».
Голикова прислали на эту должность после того, как был арестован весь начальствующий состав во главе с командиром полка. Бывшее руководство планировало переметнуться со всеми бойцами на сторону Александра Антонова, который поднял мятеж против советской власти.
Начал Голиков с хозяйственных вопросов и налаживания дисциплины. Он обошел посты. Охрана полка его не устроила. Он отправил на гауптвахту часового, который оставил винтовку, а сам ушел по своим делам. Специальным приказом Голиков объявил выговор начальнику караула, а в середине дня направился в расположение одного из батальонов. Был обед.
Бойцы сидела за столами в своих спальнях, вяло, без аппетита доедая суп. А в коридоре, заметил Голиков, стояли помойные ведра. Зачем? К чему их так много?
Из спальни вышел боец лет двадцати, наголо остриженный, и привычно вылил в ведерко из жестяной глубокой миски суп. Голикова передернуло. Он не мог видеть, если выбрасывали хлеб или иную пищу. В детстве отец много рассказывал, как он голодал. А после его отъезда на войну голод пришел и в семью Голиковых. Цена миски супа и куска хлеба не стала для Аркадия Петровича меньше, когда он сделался командиром. Наоборот, ему приходилось думать, чем накормить бойцов, служба которых была тяжелой и опасной.
– Вы почему выливаете суп?! – рванулся к бойцу Голиков.
– А вы его покушайте сами, – сгоряча ответил боец.
– Покажите, где у вас тут кухня, – попросил Голиков. Красноармеец повел его по лестнице вниз. Здесь Аркадия Петровича нагнал командир батальона. Судя по огорченному лицу, он был уже в курсе возникшего скандала.
– Командир батальона Маркелов, – представился он. Оказалось, что поваром в батальоне служил плотник.
А умелого повара собираются отдать под суд за два или три фунта украденных гвоздей. Первым порывом Голикова было простить повару его проступок и вернуть на кухню. Но через минуты он понял, что так делать нельзя. Это станет дурным примером.