Арктическая родина в Ведах
Шрифт:
В этом памятнике говорится, что рыба попала в руки Ману из воды, которой он собирался утром омываться. Рыба попросила Ману спасти ее, а за это обещала спасти его от потопа, который смоет все создания. Не указывается, где и когда происходил этот разговор, как не описывается и характер бедствия, сказано лишь, что это был потоп. Сначала Ману держал рыбу в кувшине, затем в пруду и, наконец, отнес ее в океан. И тогда рыба предупредила Ману, что в таком-то году (не указывается, в каком) начнется разрушительное наводнение, и посоветовала ему построить корабль и взойти на него, когда начнется бедствие. Ману строит корабль и всходит на него при начале потопа, привязав веревку к рогу на голове этой рыбы. Он проплывает над «этими северными горами» («этам уттарам гирим»), что комментатор объясняет как хребет Химават, или Гималайские горы, на севере Индии. Затем рыба советует Ману привязать корабль к дереву, чтобы он не был унесен отливающей водой, и Ману делает это. Говорится, что именно поэтому северная гора получила название «Спуск Ману» («Склон
Ману»). Поскольку Ману был единственным человеком, спасшимся от потопа, то во имя обретения потомства он принес жертву воде, опустив в нее масло, молоко и творог, результатом чего стало появление в течение года женщины по имени Ида (вариант –
Так излагает эту историю «Шатапатха Брахмана». Очевидно, на этот вариант ссылается Атхарваведа (XIX, 39, 7–8), сообщая, что на месте высадки Ману на самой вершине горы выросло растение «куштха». Эта высокая точка Гималаев называется «местом соскальзывания корабля», золотого корабля с золотыми мачтами, который двигался по небесам. В «Махабхарате» эта вершина Гималаев известна как Нау-бандханам («Привязывание корабля»), но ничего не говорится о точном месте и времени события. В «Матсья Пуране» упоминается Малайя, то есть Малабарский район (на юго-западе Индии), как место подвижничества Ману, а в «Бхагавата Пуране» героем истории выступает Сатьяврата, правитель страны дравидов.
Д. Муир сравнил все эти варианты и указал на различия между более ранними и последующими версиями истории, выявив внесенные в нее дополнения и расширения сюжета. Мы, однако, берем здесь древний вариант, в котором, как известно, нет указания относительно места высадки Ману на сушу. При потопе землю заливает вода, а не лед или снег, как указывается в Авесте. Все же кажется, что индийская история, говорящая о наводнении, относится к той же самой катастрофе, которая описана в Авесте, а не к какому-то местному разливу вод или слишком обильным дождям. И хотя «Шатапатха Брахмана» упоминает только наводнение, все же слово «пралейя» обозначает «снег», «мороз» или «лед» в поздней санскритской литературе, хотя древнеиндийский грамматист Панини (V–IV века до н.э.) производил это слово от «пралайя» – «потоп» (VII, 3, 2). Видимо, в древнейшие времена индийцам была известна связь между льдом и разливом вод, затем она, как кажется, не вспоминалась в течение какого-то времени.
Геологи информируют нас, что каждое оледенение характеризуется интенсивным разливом вод по земле, вызываемым притоком тающих на ледниках льдов в русла больших рек. Воды этих рек несут большие массы песка и глины. Слово «аугхах» – «разлив» – в «Шатапатха Брахмане» может поэтому восприниматься как указание на такой размывающий все разлив ледниковых потоков, и мы можем представить себе Ману, уносимого им в лодке вслед за рыбой в сторону Гималаев. Это значит, что нет необходимости считать, что указание в «Шатапатха Брахмане» относится именно к наводнению как таковому, чтобы там ни говорилось в более поздних Пуранах. А если так, то мы можем рассматривать и указания в Брахманах на потоп как на вариант разлива льда в Авесте. Ученые уже указывали, что сама идея о потопе могла войти в индийскую литературу исключительно из семитских источников, но это сомнение довольно скоро было вытеснено из умов, поскольку история, говорящая о потопе, излагается в таком источнике, как сама «Шатапатха Брахмана», которая была создана, как сейчас установлено, не позднее 2,5 тысячи лет до н.э. (это связывается с фактом содержащегося в ней указания на восточное стояние созвездия Криттик, или Плеяд). Поэтому становится очевидным, что вся история потопа является арийской по происхождению, а поэтому и ведические и авестийские указания на потоп явно происходят из одного источника.
Можно также заметить, что Йима, который, как сказано в Авесте, построил вару, называется там сыном Вивангхата, а Ману именуется в ведической литературе сыном Вивасвата (по-ирански, Вивангхата), что встречаем в «Шатапатха Брахмане» (XIII, 4, 3, 3) и в Ригведе (VIII, 52, 1), хотя у него нет эпитета, связанного с потопом. И Яму в Ригведе (X, 14, 1) тоже выразительно именуют Вайвасватом («произошедшим от Вивасвата»). Несмотря на то что Йима выступает героем одной истории, а Ману – другой и что в одной говорится о надвижении льда, а в другой – воды, мы можем считать это все относящимся к тому же геологическому периоду, а точнее – событию [22] .
22
Далее в книге Тилака приводится обширная сноска: «История потопа встречается и в других мифах арьев (арийских народов). Следующая ниже цитата является греческим вариантом, в котором выявляются некоторые инциденты, разительно похожие на историю Ману: «Неимоверная несправедливость, сотрясавшая землю, по словам Аполлодоруса, порождалась существовавшей тогда бесстыдной расой, или пятьюдесятью сыновьями Ликаона, и это заставило Зевса вызвать всеобщий потоп. Беспрестанный и ужасный дождь покрыл всю Грецию пеленой воды, за исключением некоторых горных вершин, где приютилось несколько задержавшихся там. Девкалион спасся в сундуке-ковчеге, который он сделал по совету своего отца Прометея. После того как воды носили его девять дней, он остановился на вершине горы Парнас, и Зевс через Гермеса обещал ему исполнить любое его желание. Он попросил прислать к нему людей и друзей. Зевс велел ему и его жене Пирре бросать через голову камни, и из тех, что бросал Девкалион, возникли мужчины, а из тех, что бросала Пирра, – женщины. И так появилась и стала владеть землей Греции «каменная раса людей» (если я здесь применю точный перевод с греческого определения, которым не пренебрегли Гесиод, Пиндар, Эпихармас и Вергилий). Девкалион, выйдя из сундука, принес благодарственную жертву Зевсу, богу спасения. Он также воздвиг алтарь в Фессалии во имя двенадцати олимпийских богов».
По поводу этой истории Грот замечает, что в реальность потопа верили в Греции в течение ряда веков, и даже Аристотель в своей работе по метеорологии говорит о нем как о несомненном факте.
Указания в Авесте, однако, более точны, чем в «Шатапатха Брахмане», и если это подтверждено почти в каждой детали теми научными данными, которые относятся к наступлению ледникового периода, следует прийти к выводу, что традиция Авесты более древняя, чем та, что выявляется в «Шатапатха Брахмане». К такому же заключению пришел и д-р М. Хауг на основе лингвистического анализа. Он сказал о «Вендидаде»: «Подлинный документ, безусловно, чрезвычайно давний и, безусловно, является одним из древнейших в числе всех частей «Вендидада»«. Такое название, как Хапта Хенду в этом пассаже, которое не встречается в более поздней
Мы можем тут вспомнить и некоторые пассажи, процитированные Д. Муиром в его «Оригинальных санскритских текстах» (изд. 3, том 2, с. 322–329) для того, чтобы показать, что в индийской литературе сохранялись реминисценции о северной родине. Прежде всего, он указывает на выражение «шатам химас» – «сто зим», встречающееся в Ригведе (I, 64, 14; И, 33, 2; V, 54, 15; VI, 48, 8), и замечает, что, хотя в этом памятнике встречаются и слова «шарадах шатам» – «сто осеней» (II, 27, 10; VII, 66, 16) все же первое из них должно рассматриваться как реликт того периода, когда память о похолодавших областях, откуда ушли ведические арьи, еще не исчезла. Он цитирует и второй пассаж, уже из «Айтарейя Брахманы» (VIII, 14), где сказано: «По этой причине в этой северной области все народы, которые жили по ту сторону Гималаев, (именуемые) Уттара Куру и Уттара Мадра, предназначены (посвящены) к высокославной власти («вайраджьям»)». Эта Уттара Куру снова описывается в той же «Брахмане» (VIII, 23) как земля богов, которую не могут победить смертные, а это указывает на то, что эта область рассматривалась как мифическая. Уттара Куру упоминается и в «Рамаяне» (IV, 43, 38) как прибежище тех, кто занимался похвальными делами, а в «Махабхарате» («Сабха-парван») герой Арджуна говорит: «Вот эти Уттара Куру, которых никто не пытается победить». На то, что Уттара Куру не была сказочной землей, указывает то, что и гора, и народ, и город упоминаются Птолемеем как Оттарокорра. Лассен тоже считает, что Мегасфен имел в виду Уттара Куру, когда упоминал о гипербореях. Муир завершает этот раздел пассажем из «Каушитаки Брахманы» (или «Санкхяяны»), где в разделе (VII, 6) богиня речи по имени Патхья Свасти упоминается как знающая северные области («удичхим дишам»), говоря: «В северной области лучше знают речь и лучше разговаривают, и людям надо направляться туда для изучения речи «.
Муир считает, что некоторые реминисценции древних связей с севером могут быть прослежены в этом пассаже.
Но ни об одном из них нельзя сказать, что они содержат указания на родину в арктическом регионе, с чем мы встречаемся в строфах Ригведы, повествующих о долго длящихся зорях, о длительных ночи и дне или о годе в десять месяцев. Но нам следует тем не менее воспринимать указанные Муиром пассажи как подтверждающие свидетельства, а поэтому мы здесь приводим их как таковые. Именно на ведические пассажи и легенды, разобранные в предыдущих главах, и на свидетельства Авесты мы и ссылаемся главным образом для установления факта существования исходной арийской родины в арктическом регионе; при рассмотрении обоих этих источников вместе мы получаем непосредственные традиционные указания на то, что первичные места формирования арийской расы находились вблизи Северного полюса, а не в Центральной Азии и что они были разрушены надвигающимся оледенением, а поэтому индоиранцы, вынужденные покинуть свою родину, мигрировали к югу. При этом движении они прошли через несколько областей Центральной Азии, расположенных, очевидно, в долинах рек Окса, Инда, Кубхи и Расы, и из этого региона они, как видно, снова стали продвигаться путь индийцев лег к востоку, а иранцев к западу, где мы их и видим на раннем этапе последнего исторического периода.
Глава XII Сравнительная мифология
Ценность данных сравнительной мифологии как подтверждающих свидетельств. Использование этого в настоящем исследовании. – Древние календари арийских рас Европы. – Данные о множественности рассветов в мифологии литовцев, греков и кельтов. – Древний римский год из десяти месяцев и реформа Нумы. – Точка зрения Плутарха. – Указание на невероятность теории Лигнана. – Древний год кельтов. Завершение его последним днем октября и указание на начало зимы и мрака. Праздник зимы в этот день. – Среднелетний праздник Лугнассада первого августа. – Первое мая как начало лета. – Дата битвы Мойтура. – Подобная же длительность древнего норвежского года. – Сравнение с древнегреческим календарем. Все это указывает на шесть месяцев света и шесть месяцев мрака. – Подтверждающие данные, извлеченные из сравнительной фиуюлогии. – Две части года в древнейшие времена. – Дева, имеющая девять образов, в мифологии кельтов. – Девять шагов Тора в норвежских легендах. – Сравнение этого с ведическими Навагвами и авестийскими Вифра Наваза. – Родина Балдера на небесах. Это говорит о долгом арктическом дне. – Сказания славян об Иване и трех его братьях. – Длительная ночь в доме Ивана. – Сравнение с ведической легендой о Троих. – Демон зимы у славян. – Повествование о рассвете и сумерках в мифологии финнов. – Указание на дочгий день сроком в четыре недели. – Легенды кельтов и тевтонов о ежегодной борьбе солнечного бога с мраком. – Байдер и Ходур, Кухулэн и Фомори. – Временные болезни и диспозиции богов и героев. Взгляд на это профессора Райса. – Недомогание означает мрак зимы. – Мифы кельтов и тевтонов о долгом дне и долгой ночи. Все это говорит о древней родине в арктическом регионе. – Рассмотрение недавних исследований этнологов в поддержку взгляда о европейской прародине. Относятся к Северной Германии или Скандинавии. – Необходимо углубиться дальше к северу. –Профессор Райе говорит о Финляндии или Белом море. – Нет расхождений с теорией, говорящей о Северном полюсе как о прародине всего человечества. – Метод и выводы профессора Райса. – Тpaдиции восточных и западных арьев утверждают мысль об исходной родине в Арктике. – Объясняется соотношение этого с мыслью о колыбели человечества на Северном полюсе.
В этой главе мы предполагаем рассмотреть, как и до какой степени те заключения, к которым мы пришли, рассмотрев ведические и авестийские свидетельства, поддерживаются мифами и традициями европейских ветвей арийской расы. Данные, собранные в предыдущих главах, настолько важны по своему характеру, что с ними следует считаться, даже если традиции, сохранившиеся в среде других рас, будут в чем-либо резко им противоречить. В наших данных нет ничего специально азиатского, и даже без дальнейших подтверждений мы сможем уверенно утверждать, что родина индоиранцев должна была быть также и древнейшей родиной других арийских народов вплоть до последней ледниковой эпохи. Но тем не менее мы должны изучить их традиции, чтобы узнать, сохранились ли в их древних календарях, мифах или легендах какие-либо воспоминания об их исходных землях. Нельзя ожидать, что свидетельства эти окажутся столь же надежными, как те, что сохранились в Ведах или Авесте, но все же они ценны как подтверждающие материалы.