Арктические плавания Виллема Баренца 1594-1597 гг.

де Веер Геррит

10 августа. Мы решили первую вахту простоять на отдалении от берега, а потом снова приблизиться к нему, чтобы удостовериться в направлении береговой линии и узнать все наверняка. Мы решили, что мы как раз миновали устье реки Оби, которое, как ото изображено на карте, образует большой залив или губу. Поскольку именно такую тубу мы как раз и миновали, после того как первый раз увидели, что береговая линия делает большой поворот, а потом, идя тем же курсом, снова увидели землю с другой стороны от губы, с береговой линией в направлении NO, то не остается сомнений, что это то побережье, которое после устья Оби идет дальше, на север, к мысу Тобин [490] .

490

Голландцы спутали: это была Байдарацкая губа.

11 августа. В эту последнюю речку, как нам показалось, могли бы зайти корабли, если рас следовать фарватер и если будет в этом надобность, потому что с северной стороны берег высокий на большом протяжении реки, так что можно предположить, что вдоль этого высокого берега и глубина должна быть достаточно хорошей, чтобы здесь могли встать корабли. Мы назвали эту реку и ту, которую открыли накануне, в честь наших кораблей, а именно Меркурий и Зваан («Лебедь»), ведь мы самые первые доплыли до них [491] .

Рассмотрев все эти особенности и видя, что нам больше нечего исследовать, ни на море, ни на суше, в том смысле, что уже не оставалось никаких сомнений, что дальше перед нами простирается открытое море и свободный проход, где уже не должно быть никаких препятствий (с точки зрения человеческого разума) и что этот берег так и идет дальше в северо-восточном направлении до мыса Табин, а там заворачивает в сторону Сины, а также в силу того, что дул постоянный ветер с NO и N, противоположный тому, что благоприятствовал бы нашему дальнейшему продвижению вперед, а также потому, что лето приближалось к концу и ночи становились темнее, и мы к тому же не знали, какие сюрпризы нас могут ожидать на обратном пути, потому как не имели опыта плавания в этих краях, мы все вместе сошлись на том, что надо взять курс домой, чтобы там (если Бог пошлет нам благополучное возвращение) рассказать о нашем удачном плавании, в надежде, что это послужит на благо и процветание нашего общего Отечества. И благодарим Господа Бога, что ему было угодно позволить нам доплыть до этого места, и молимся Ему, чтобы он позволил нам довести начатое дело до конца во славу его Святого имени, и да будет воля его ныне и присно и вовеки веков.

491

Вероятно, имеются в виду речки Моржовка, Салтинжу / Ниодати или несколько севернее.

15 августа. На этом (самом северном) острове стоял большой деревянный крест /.../. Плывя так, чтобы пройти между средним и северным островом, постоянно лавируя, постоянно промеряя глубину, находясь в доброй мили от северного и столько же от южного и в четверти мили от среднего, при глубине восемь, семь, шесть, пять саженей, обнаружили большую поперечную балку, а над ней стоячие волны, так что мы снова повернули обратно, боясь сесть на мель. Пока мы таким образом лавировали, мы увидели сверху, поверх среднего острова, приближающиеся к нам два паруса. При первом взгляде мы подумали, что это две русские лодьи, но приблизившись заметили, что у них есть верхние паруса топсели, так что сразу поняли, что это Виллем Баренц и его яхта, что и оказалось правдой, чему мы все очень обрадовались. Они, узнав нас, направились в нашу сторону, думая, что мы знаем, какие здесь глубины, и поэтому спокойно шли нам навстречу. Мы же, напротив, видя, что они идут к нам, решили, что они знают глубины. И поэтому шли смело, ничего не опасаясь, однако убрав часть парусов, и на месте балки со стоячими волнами обнаружили глубины пять, четыре и три сажени. Пройдя балку, вышли на ровную светлую поверхность воды, где глубина было три и два с половиной сажени на протяжении четверти мили, пока глубина опять не увеличилась до 7, 8, 9, 10 и 12 саженей. Таким образом, мы чуть было не обманули друг друга, и случилось бы несчастье, если бы господь Бог не уберег нас, как он совершенно явно берег нас на протяжении всего нашего путешествия, точно ведя нас за руку и показывая нам путь. /.../ Потом наш адмирал спустил на воду шлюпку и послал за Виллемом Баренцем, и когда тот взошел на наш корабль, мы радостно встретились и рассказали друг другу об удивительных событиях наших экспедиций. Баренц рассказал, как они были у Новой Земли, как добрались до широты 78 градусов, но из-за льда не смогли найти проход дальше, а также о множестве других вещей, выпавших на их долю, как будет показано в описании самого Виллема Баренца, на которое я теперь и сошлюсь, и как они, потерпев неудачу с поиском прохода на восток, вернулись обратно, чтобы заново попытаться выяснить, нельзя ли пройти на восток с юга от Вайгача, по пути, который мы с Божьей помощью уже открыли.

17 авг. 1594 Нашли на мысах при входе в эти заливы несколько больших русских крестов с надписями русскими буквами, среди которых был один, сделанный так мастерски и так занятно, с такими красивыми резными буквами, что и в Нидерландах не смогли бы сделать лучше. Поэтому мне очень захотелось зарисовать его, вместе со всеми буквами, чтобы показать его по возвращении в любимое отечество как великую диковину.

Вдоль береговой линии здесь также все завалено плавником, который в некоторых местах лежит на таких высоких местах и так далеко от воды, что диву даешься, как эти бревна сюда попали; это наводит на мысль о том, что здесь бывают сильнейшие бури и штормы, так как в противном случае совершенно не придумать причины, но которой плавник бы так раскидало. Среди плавника нашли две-три боковых доски от русских лодей длиной более тридцати восьми футов, в них были отверстия, в которых еще торчали веревки, которыми эти доски были прикреплены к другим, потому что доски, из которых делаются русские лодьи, сшиваются друг с другом веревками в качестве соединения; так что эта ладья была здесь потеряна или оставлена. Русские приплывают сюда, как мы предполагаем, чтобы ловить рыбу, потому что иначе непонятно, ради чего сюда можно приплывать. Мы нашли также несколько хребтов трески и камбалы, так что можно сказать почти наверняка, что здесь занимаются рыбной ловлей. /.../ Этот остров мы назвали в честь Его Превосходительства островом Мауриция, а другой (средний) — островом Оранского, в память о его досточтимом отце, принце Оранском, третий, самый южный, о котором мы не знаем, остров это или материк, назвали Новая земля Валхерен [492] в память о Зеландии, ведь именно зеландцы были нашими товарищами и помощниками в нынешней экспедиции; подобно тому, как землю за проливом Нассау до места впадения Оби назвали Новая Голландия, а землю за местом впадения Оби, ту, которую мы открыли в самом конце нашего путешествия, назвали Новая Западная Фрисландия. И, наконец, остров Вайгач мы назвали Энкхёйзенским островом.

492

Валхерен — остров в провинции Зеландия, на котором расположена столица Зеландии г. Мидделбург.

Ержи Гавронский

Лёд и дерево.

Археологические исследования «BEHOUDEN HUYS» [493] на Новой Земле в 1993 и 1995 гг.

В августе 1596 года, когда пятнадцать голландских моряков под руководством Якоба ван Хеймскерка и Виллема Баренца строили себе временное жилье для зимовки на северо-восточном побережье Новой Земли, они и не подозревали, что

их Behouden Huys и через 400 с лишним лет все еще будет поражать воображение людей. Благодаря изданному в 1598 г. журналу Херрита де Вейра мы располагаем уникальным источником сведений об их плавании на Новую Землю и о вынужденной зимовке, продолжавшейся девять месяцев, вдали от родного дома, в неприютной местности, которую они не зря назвали Ледяной гаванью. Книга о злоключениях Баренца и его спутников и в наше время находит все новых и новых читателей, а иллюстрирующие ее гравюры рисуют убедительную картину тех суровых условий, в которых приходилось выживать этим семнадцати морякам. По окончании ужасной полярной зимы оставшиеся в живых пятнадцать человек отважились на то, чтобы в открытых шлюпках проделать далекий путь назад к материку. В Коле, нынешнем Мурманске, они застали голландский корабль, который и отвез их домой. Сам Баренц умер по пути, 20 июня 1597 г., и спутникам пришлось оставить его среди льда на Новой Земле. Возвращение зимовщиков в Амстердам означало прекращение экспедиций на Новую Землю. И только Behouden Huys, построенный ими на Новой Земле, служил напоминанием об их плавании и зимовке.

493

В переводе с нидерландского: «Охраняемый, спасаемым дом» (подразумевается: Господом Богом]. Так, с кальвинистским оттенком, стали называть дом, в котором перезимовали голландцы на Новой Земле, после выхода в свет книги Херрита де Вейра. В тексте книги Х. де Вейра такого словосочетания не встречается. (Прим. переводчика. — И. М.)

Предисловие

В конце XX века от этого дома осталось совсем немногое: здесь можно было увидеть четыре бревна, лежавшие на земле прямоугольником и никак не соединенные друге другом, а вокруг них случайным образом разбросанные деревянные фрагменты. В 1993 и 1995 гг. здесь побывали две совместные русско-нидерландские экспедиции, организованные Морской арктической комплексной экспедицией (МАО Фонда полярных исследований и Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия имени Д. С. Лихачёва (Москва), Амстердамским археологическим центром при Амстердамском университете и Институтом археологии Российской академии наук (Floore 1996, Gawronski 1996, Gawronski & Boyarsky 1997, Zeeberg & Floore 1997) [494] ). Благодаря произведенным во время этих экспедиций раскопкам были бережно сохранены последние следы из тех, что в свое время оставили здесь голландские зимовщики.

494

МАКЭ участвовала только в совместной экспедиции 1995 года. (Прим. П. Б.

Ареал Behouden Huys является уникальным культурно-историческим наследием. Остатки постройки и предметы, пролежавшие там несколько веков, представляют собой как бы моментальный снимок событий зимы 1596 г. В этом месте застыло время, сохранив для нас материальные свидетельства той зимовки. Во всей истории изучения Арктики данный эпизод до сих пор остается уникальным, особенно если учесть, что у Баренца и товарищей не было никакой специальной экипировки для выживания при температурах от -20°до -44°.

В результате последних раскопок были получены наиболее достоверные сведения о конструкции, расположении, размерах и устройстве Behouden Huys.

Археологические находки имеют историческую ценность, выходящую за пределы только данного исторического эпизода. Следует помнить, что зимовка была вынужденной непредусмотренной ситуацией, что голландцам пришлось решиться на зимовку из-за неблагоприятных природных условий. Дрейфующий лед преградил им дальнейший путь. Главная цель их плавания состояла в том, чтобы найти путь в Азию по северным морям мимо побережья Сибири. Behouden Huys и все находившиеся в нем предметы являются частью материальной культуры корабельного снаряжения и перевозимых кораблями грузов самого раннего периода нидерландских торгово-исследовательских экспедиций.

Археологические находки 1993 и 1995 гг., вместе с документальным журналом Де Вейра и находками предшествующих археологических экспедиций, подобно деталям головоломки «пазл» складываются в единую картину и рассказывают убедительную историю о подготовке и организации плавания, о повседневной жизни в импровизированном зимнем жилище и о процессе приспособления семнадцати голландских путешественников к тяжелейшим условиям арктической зимы 1596 года на Новой Земле.

Дальнейшая история Behouden Huys

Хотя место, где стоял Behouden Huys, находится весьма далеко от обитаемой части мира, дальнейшая его история вполне богата событиями. Вначале строение долгое время оставалось в неприкосновенности. После того как 13 июня 1597 г. голландские зимовщики закрыли за собой дверь, здесь на протяжении почти трех веков не ступала нога человека. По всей видимости, стены дома покрылись изнутри толстым слоем льда, благодаря чему оставленные моряками предметы не подвергались эрозии и не пострадали от зубов животных. Но после обнаружения этого места норвежским китобоем Эллингом Карлсеном в ноябре 1871 г. ситуация быстро изменилась. Оказавшись здесь случайно, Карлсен извлек изо льда около 90 предметов, которые намеревался продать как старинные диковины. При этом он раскопал земляной пол внутри дома и вскрыл матросские сундуки, все еще аккуратно стоявшие рядом с лежанками. Его находками стали инструменты и прочая утварь. В некоторых сундуках он обнаружил, например, такие предметы: семь напильников, молоток, рукоятку от дрели, долото, несколько циркулей, конопатки, навигационные приборы, деревянную флейту, предметы одежды, три книги на нидерландском языке и флаг. В одном сундуке оказались два рукописных перевода описания полярного плавания, предпринятого англичанами Артуром Пегом и Чарльзом Джэкмэном и 1580 г. Особую серию находок составили остатки тех товаров, которые были взяты на корабль в качестве груза. Оловянные художественные плакетки, оловянные подсвечники и кубки, венецианское стекло, пачки гравюр голландских художников, таких как Якоб де Гейн и Хендрик Гольциус, старинные готические часы — предметы, достаточно неожиданные на месте зимовки моряков. Карлсен перечислил все находки в своем вахтенном журнале, но он не был археологом и не придавал значения точному месту обнаружения той или иной вещи. Впрочем, в 1872 г. по просьбе норвежского профессора Мона и немецкого географа Петерманна он дал более детальное описание и нарисовал схему постройки. Эта схема оказалась потом очень ценной при реконструкции Behouden Huys.