Арктический гамбит

Кондратьева Елена

— Может, поспишь часочек? — предложила Марго, забираясь на кровать и делая Андрею массаж шеи.

— Звучит соблазнительно… Но надо еще кое-что сделать…

— Это не может подождать?

Андрей обернулся к Марго, поймал ее руки и прижал к своей груди.

— Я смогу уснуть только когда мы будем в полной безопасности…

— И когда это будет?

— Когда мы вернемся в Москву.

Допрос Бунина оставил на душе неприятный осадок. Профессор явно что-то знал, но не торопился раскрывать карты. Возможно, он боялся Свиридова или был с ним заодно — в любом случае,

последний разговор не внес в ситуацию ясность, а именно этого Андрею сейчас очень не хватало. Все, что Бунин рассказал про спрута, могло быть обманом, ведь если предмет нельзя проверить в действии, то как понять, что он именно такой, каким его представляют. Возможно, Бунин приврал насчет его сложности, а может быть, вообще изменил суть предмета. Возможно, с помощью спрута он убил Алферову, да, Андрей не верил в эту версию, но все же, все же…

Механизм замка щелкнул, и Гумилев оказался в маленькой каюте без иллюминатора, заполненной стеллажами и коробками. Бунин дремал, вытянувшись на коробках и подложив под голову свои туфли.

Андрей включил верхний свет. Профессор поморщился, повернул голову и посмотрел на вошедшего.

— Стучаться надо…

Андрей прикрыл за собой дверь и защелкнул замок.

— Если ты пришел задавать мне вопросы, то можешь идти обратно.

— Хочу поговорить наедине.

— Похоже ты ко мне неравнодушен, а, Гумилев?

— Не надоело выпендриваться? — Чья бы корова…

— Мне кажется, ты в крайне хреновой ситуации, где каждое неверное слово может быть использовано против тебя, — спокойно разъяснил Андрей.

— Поэтому я и не собираюсь говорить… — лениво ответил Бунин, закидывая ногу на ногу и пялясь в потолок.

— Сядь-ка…

— Не вижу смысла.

— Сядь, я тебе сказал! — в голосе Андрея появились металлические нотки.

Бунин сел, скинул под ноги туфли и пригладил волосы.

— Только не надо тут мышцами играть, я не девка.

— Расскажи, что случилось.

— Я буду говорить только в присутствии своего адвоката.

— Бунин, не будь идиотом.

— А что, только тебе можно?

Андрей ничего не ответил. Он как будто задумался о чем-то, внимательно рассматривая стены каюты. Бунин вытащил из кармана мятую пачку сигарет и закурил.

— Что? Фигово дело? — с фальшивым сочувствием спросил он.

— Все пошло не так, как ты планировал?

Андрей пропустил слова Бунина мимо ушей.

— Думал, ты тут рулишь процессом, а оказалось вот оно как. И эксперимент твой межпланетный никому не уперся. — Бунин выпустил струю дыма в сторону Гумилева. — Тебя использовали… Алферову жалко, конечно… Она, похоже, была в тебя влюблена…

— Мне кажется, ты выбрал довольно извращенный способ самоубийства… — наконец очнулся Андрей.

— А что ты со мной сделаешь?

— Выпущу проветриться и забуду забрать обратно.

— Мне уже страшно! — усмехнулся Бунин.

— Знаешь, что это? — Гумилев кивнул на полукруглую сферу, в стене.

— Детектор лжи?

— Именно!

Андрей подошел к полусфере и открыл находившуюся тут же в стене маленькую дверцу, размером с ладонь. За дверцей скрывалась

кнопочная панель.

— Это аварийный люк… Отсюда идет прямой коридор в боковой отсек, а оттуда выход куда? Давай, ты же у нас догадливый…

— Думаешь, если меня не найдут, сможешь скрыть убийство? — в голосе Бунина появилось легкое смятение.

— Обувайся…

— Это бред…

— Возможно.

— Я не убивал ее.

— Очень может быть.

— Ты готов лишить человека жизни за то, чего он не делал?

— И даже испытать от этого удовольствие. Обувайся.

— Ничего я не буду…

— Без ботинок на снегу прохладно.

— Переживаешь, чтобы я не простудился?

— Мне нравится твое непрошибаемое чувство юмора! Надеюсь, белые медведи его тоже оценят.

— А если я никуда не пойду? Потащишь меня силой?

— На руках понесу.

— Тебя посадят.

— А тебя съедят.

Бунин опустил глаза и уперся взглядом в свои туфли. Потом, словно решившись на что-то, резко вскинул голову и посмотрел на Андрея.

— На станции человек с Морским Коньком. Если ты не найдешь его, убийства будут продолжаться.

— Что делает конек? — сразу перешел к делу Андрей.

— Разрушает. И ему совершенно все равно, что разрушать. Он с одинаковой легкостью превратит человека в фарш, а твою станцию — в груду металлолома.

— То есть, Алферову убили при помощи конька?

— Да! Как тебе еще объяснить?

— А как ты докажешь, что это сделал не ты?

— Да никак! Как я могу доказать? Но ты так же не можешь доказать, что я это сделал…

— Я не верю, что ты способен на убийство.

— Это так благородно с вашей стороны, Андрей Львович! Прямо не знаю, как вас благодарить за оказанную мне честь… — Бунин склонился в поклоне, картинно взмахнув в воздухе рукой.

— Но ты мог принимать какое-то другое участие, — продолжил свою мысль Андрей.

— Какое? Прийти к Алферовой за пять минут до убийства и засветить свою рожу в камере? Гумилев, ну ты же не тупой, как эти кретины с портретом Дзержинского в спальне!

— Я смотрю, ты их не любишь?

— А за что их любить? За то, что они собирают предметы и, ни хрена в них не разбираясь, прячут в сейф? Это между прочим, уникальная… самая уникальная из всех существующих на земле загадок! Возможно, связь с инопланетным разумом. Возможно, что-то еще не менее поразительное. Сплав, из которого сделаны предметы, обладает энергией, с которой не сравнится ни одно вещество, когда-либо обнаруженное на земле либо синтезированное искусственным образом!

Андрей понял, что задел больную тему Бунина. Это было ему на руку.

— Так значит, Свиридов тоже собирает предметы?

— Откуда мне знать? — резко пожал плечами профессор.

— Ты только что сам сказал об этом.

— Фамилия Свиридов ни разу не прозвучала.

— Но ты это имел в виду?

— Хочешь знать, есть ли у Свиридова предметы?

— Хочу.

— Ну так спроси его сам! — Бунин снова перешел на ернический тон.

Все-таки что-то их связывало… Он явно изменился, когда Андрей напомнил ему про генерала.